Как выяснилось, Демидов два года назад поступил на работу дворником, получил вскоре служебную квартиру, полгода назад был оформлен слесарем-водопроводчиком. Малый работящий, но большой выпивоха. Мы нагрянули в гости к Демидову и застали его в обществе «бомбы» с портвейном и в том состоянии, из которого могут вывести только в медвытрезвителе. Наш штатный «артист» Женька Седов быстро разобрался в ситуации, вошел в роль закадычного кореша и даже слезу пустил. Демидов окончательно раскис и, как говорится, потек. Стал рвать на себе рубашку и клясться в любви к нашей раскрасавице Москве, из которой ему, увы, придется по-быстрому сделать ноги в силу неудачно сложившихся обстоятельств. Остальное получилось само собой, практически без нажима с нашей стороны. Парень, конечно, здорово влип и получит немалый срок…
Я слушала его и размышляла о том, что одна нелепая случайность может повлиять на жизнь многих людей и что даже в справедливости бывает по большому счету несправедливость…
— Вы так спешите, что я едва поспеваю за вами. — Апухтин потащил меня в сквер. — Здесь тише и весной пахнет. А вы заметили, что весной в городе деревенские запахи? Правда, не все способны их унюхать. Разрешите продолжить?
Я кивнула.
— Кириллина, возвращаясь домой после звонка вам, поднялась на лифте не на пятый этаж, как обычно, а на четвертый, потому что кнопка с цифрой «пять» была испорчена Демидовым. Испорчена по ошибке, вместо кнопки с цифрой «четыре», как велели ему его сообщники, наметившие ограбление шестой квартиры. Расчет был прост: на каждом этаже по две квартиры, жильцы пятой в загранкомандировке, о чем информировал домушников тот же Демидов. Кириллина вышла на площадку четвертого этажа, откуда открывался великолепный вид на дверь шестой квартиры с орудующей возле нее командой грабителей. Проштрафившийся Демидов был послан на урегулирование проблемы неожиданного свидетеля.
Далее цитирую его рассказ по памяти:
«Она стала подниматься по лестнице с перекошенным лицом? Она баба злая — я в их квартире бачок в туалете чинил, так она мне выговор сделала. За то, что нечаянно плитку разбил… Я ее за руку взял, чтобы по-мирному поговорить, а она меня в грудь пихнула. «В тюрьме, говорит, таким место». Постойте, говорю, я вам все объясню, а она и слушать не хочет. Я ей дорогу загородил, а она на меня с кулаками: «По вас тоже тюрьма плачет». Ну, я и толкнул ее, чтоб руками под носом у меня не махала. Слегка толкнул, для острастки, а она равновесие потеряла и…
