Дебют нашего «тигра», как предполагалось, должен был состояться 22 июля 1943 года при ежедневном использовании в течение восьми недель. Это было третье сражение за Ладогу. Всеми доступными им средствами русские в третий раз пытались восстановить сухопутное сообщение с Ленинградом. Это позволило бы использовать Беломорканал и железную дорогу Волхов — Ленинград.
Мы погрузились на поезда 21 июля. Нам не удалось достичь места назначения. С громадными сложностями мы добрались лишь до Снегирей, небольшой железнодорожной станции возле населенного пункта Мга. С превеликим трудом мы выгрузили свои «тигры» с платформ. Русская артиллерия перенесла огонь, как только мы показались, и нам опять пришлось выгружать их без наклонной рампы.
3-я рота была брошена в бой прямо с платформы. Гауптман Уме, командир роты и лейтенант Грюневальд были убиты еще до того, как мы прибыли со своим эшелоном.
Иваны обрушили на нас тучи истребителей, к чему мы не привыкли. Кружась вокруг и подражая нашим пикирующим бомбардировщикам «Штука», они уничтожали все. Отдельные фрагменты раскромсанных тел людей и животных, разбитой техники валялись на шоссе. Это была картина, подобную которой я видел только в 1945 году вдоль дорог на западе, по которым проходили отступавшие войска.
Как правило, мы могли двигаться по дороге ночью. Частям, использовавшим конную тягу, практически невозможно было продвигаться вперед.
Мы тоже вскоре были брошены в этот ад. Мы возились с русскими до конца сентября. Ни одна из сторон не могла похвастаться успехом, все лишь отмечали потери. Синявино, высота «X», дорога на Мазурино и деревня под кодовым названием Бункер — для всех выживших эти названия вновь оживляют память о жестоких боях. Сражения происходили там и сям изо дня в день. Важные позиции часто по нескольку раз переходили из рук в руки.
Однажды мы вели бой с ротой против деревни Бункер. Я двигался с юго-востока. Предполагалось, что, как только подойду к деревне, меня поддержат атакой из леска юго-западнее от того места, где я буду находиться.
Однако, дойдя до места, я напрасно ожидал вторую группу «тигров». Я так и не узнал истинной причины того, почему товарищи из другой роты оставили нас в тяжелой ситуации. Мы должны были выпутываться из нее сами, перед лицом противотанковых позиций.
Мы мельком увидели несколько танков, но вскоре уже и сами не знали, где фронт, а где тыл. Нам очень повезло, что мы выбрались оттуда, так и не успев внести смятение в ряды русских. Я был вне себя от счастья, что все мои «тигры» опять собрались вместе. У кого бы нашлось время в такой сумятице следовать приказам и убедиться, что ни одного поврежденного «тигра» не осталось позади!
