Столь предсказуемый поворот заставил Георгия Максимовича испытать разочарование. Он попытался заглянуть в карты противника, предполагая блеф, но увидел честную пару десяток. А вот парнишка застыл, открыв рот, словно захлебнулся потоком чужой брани.
Георгий пальцем прихлопнул снизу его челюсть.
Уже поднимаясь по лестнице, парень не удержался от комментария:
– По-моему, это неприемлемо, когда люди так ругаются. А от Владлена Иосифовича я вообще не ожидал!
– Ты ему это скажи, – предложил Георгий.
– Вы слишком плохо обо мне думаете. А вот я, наоборот, расцениваю вас достаточно высоко. Если честно, вы на меня сразу произвели впечатление. По крайней мере, не буду говорить, что у вас нет шансов.
Георгий хмыкнул.
– Да ну?
– Просто я с детства создал некий идеал, способный отвечать моим завышенным амбициям. Это должен быть умный, развитый во всех отношениях мужчина, при этом не урод, а также состоятельный в материальном плане… По причине, что человек, который ничего не добился в этой жизни, не заслуживает моего внимания. Я, кстати, Алекс. Вы так и не спросили, как меня зовут.
Георгий пожал церемонно протянутую руку.
– Георгий Максимович. Извини, меня там ждут.
– Между прочим, все это не значит, что я рассматриваю вас как серьезный вариант, – обиделся Алекс тут же. – Это раньше я идеализировал людей, но теперь я никого так просто не пускаю в свою жизнь…
В гостиной Георгий застал компанию возвратившихся из бани девушек. Румяные, оживленные, они помогали Маркову разбирать музыкальный центр. Василевский со своим подручным несли на веранду обеденный стол.
– Решили в беседке, всем кагалом! – крикнул Владлен. – Присоединяйся, руководи процессом…
Хозяйка, гладковолосая Марина, несла из кухни стопку тарелок, Марков нагружал на чернобрового парнишку колонки и еще какие-то части акустической системы. Георгий же вышел через главный вход на веранду и закурил, вглядываясь в темноту, слушая звуки леса, обступившего усадьбу.
Он почти не опьянел от водки, но чувствовал в себе непривычную мягкость. Покой черемуховой летней ночи проникал в душу, словно очищая ее от тюремной плесени. Он уже несколько дней откладывал важный разговор, требующий особого настроя, но сейчас почувствовал, что время пришло. Достал телефон и набрал московский номер Марьяны.
По голосу понял, как значим для нее этот звонок.
– На днях собираюсь к вам в столицу, – сказал он после обоюдных сдержанных приветствий. – Буду рад увидеться.
