Вопрос звучал глупо, но он настроился быть снисходительным к особенностям женского взгляда на мир.
– Нет, лучше с ними не расслабляться. У них неважно с моральными принципами.
Лариса едва заметно усмехнулась, окинув его быстрым взглядом, и он почувствовал досаду, оттого что не может сейчас вместо дурацкой гостиницы повезти ее к себе на Конногвардейский, раздеть прямо в прихожей. Помимо воли воображение нарисовало эту картину, и он почувствовал прилив неуместного возбуждения.
– Мне нравятся мужчины без моральных принципов, – поддразнивая мать, заявила Аглая. – Потому что в нашем доме даже охранники такие правильные, что, если им начнешь просто улыбаться, они бегут начальнику докладывать.
Кристина строго осадила сестру.
– Мы говорим не про наемных работников, а про людей, с которыми общаемся в нашем кругу. А среди них многие являются нечестными или пустышками. Такие ни на что не способны, даже просто на чувство благодарности к женщине, которая их возвышает.
– Как грустно жить, не правда ли? – Глаша забавно и очень похоже повторила мимику сестры, и Максим снова подумал о вечном выборе между женщиной красивой и женщиной умной и об экзистенциальной невозможности совместить эти два полюса в одном существе.
– Ну хватит ерунду болтать, у вас еще весь вечер впереди, – завершила дискуссию Лариса. – Теперь по номерам – чистить перышки. Времени в обрез.
Они условились, к которому часу заедет Максим, и простились до вечера. Он тоже поехал готовиться к вечеринке и позвонил отцу, чтобы попросить его подъехать к отелю и встретить Ларису.
Цветочные аранжировки, бар с напитками и фуршетные столы преобразили интерьеры особняка, наполнив музейные комнаты жизнью. Максим забрал Кристину из гостиницы за два часа до начала вечеринки – им пришлось отвечать на вопросы журналистов и позировать для фотосессии, заказанной глянцевому журналу. В голубом кисейном платье, с бриллиантовой диадемой в волосах, Кристина не переставала улыбаться, весьма убедительно изображая невесту в облаке счастья. Глядя на себя и на нее, отраженных в больших, от потолка до пола, зеркалах парадного зала, среди цветов и золоченой резьбы, Максим забыл об утренних сомнениях.
Оттенки зависти читались даже на лицах сдержанных распорядителей из кетеринговой службы, готовивших столы для фуршета. Когда же начали прибывать гости, завистливые взгляды и замечания полетели от одной стены к другой, как теннисные мячи.
Радик приехал с женой, располневшей, одетой крикливо и не к лицу. Добрынин сразу вклинился в кружок щебечущих подружек Кристины, а Котов попросил особо познакомить его с сестрой невесты.
