Она сделала себе вторую чашку чая и уселась за обеденный стол, спиной к двери на веранду. Посидела немного и принялась за первый черновик статьи, которую она, несомненно, скоро отправит в «Нью-Йорк глоуб».
«Синтия Латэм, которая в 19 лет была приговорена к двенадцатилетнему тюремному заключению за убийство, которого не совершала, наконец-то смогла доказать свою невиновность…»
– Вряд ли это когда-нибудь случится, – произнес сзади мужской голос.
Эльвира резко обернулась и уставилась в злобную физиономию Неда Крейтона.
Синтия ждала на крыльце особняка Ричардсов. Сквозь красивую дверь из красного дерева доносился слабый звон колокольчиков. У девушки мелькнула неуместная мысль: подойдут ли к двери ее собственные ключи от этого дома или Лилиан сменила замки?
Дверь отворилась. Лилиан стояла в широкой прихожей, свет лампы от «Тиффани» подчеркивал ее высокие скулы, большие голубые глаза и серебристые волосы. Синтию кольнуло холодом. За эти двенадцать лет Лилиан превратилась в клон Стюарта Ричардса. Конечно, она меньше. И младше. Но у нее тот же примечательный взгляд, только в женском варианте. И в глазах тот же намек на жестокость.
– Входи, Синтия.
Голос Лилиан не изменился. Четкое породистое произношение и знакомые злые, резкие обертоны, характерные для речи Стюарта Ричардса.
Синтия молча проследовала за Лилиан по коридору. Свет в гостиной был тусклым. Комната выглядела совсем как раньше. Та же мебель, восточные ковры, картина над камином. У роскошной столовой слева все тот же необжитой вид. Обычно они ели в маленькой столовой рядом с библиотекой.
Синтия полагала, что Лилиан ведет ее в библиотеку. Однако та направилась в тот самый кабинет, где умер Стюарт. Синтия прикусила губу и потянулась к брошке. «Интересно, это Лилиан так пытается давить на меня?» – подумала она.
Хозяйка дома уселась за массивный стол.
Синтия вновь вспомнила ту ночь, когда она вошла в комнату и обнаружила Стюарта лежащим на ковре. Она почувствовала, что ее руки становятся влажными. На лбу тоже выступил пот. Ветер усиливался, и снаружи доносился его вой. Лилиан сложила руки и подняла взгляд на Синтию.
– Ты тоже можешь присесть.
Синтия прикусила губу. Вся ее оставшаяся жизнь будет определена теми словами, которые она скажет в следующие несколько минут.
– Полагаю, это мне нужно предлагать тебе присесть, – сказала она Лилиан. – Твой отец оставил этот дом мне. Когда ты звонила, то говорила об урегулировании. Не стоит сейчас затевать игры. И не пытайся меня запугивать. Уверяю, тюрьма выбила из меня всякую застенчивость. Где Нед?
