Синтия почувствовала, как ее губы сами собой расползаются в улыбке, когда Эльвира заявила: при всех своих деньгах миссис Роулингс ни разу не подарила ей ничего, кроме открытки на Рождество.
– Самая скаредная и мерзкая старуха во всем мире, но мне ее все равно чуточку жаль, – сказала Эльвира. – Никто не стал бы на нее работать. Но когда придет мое время, я намерена указать Господу, что получила много очков на Роулингс в свою колонку добрых дел.
– Если ваша идея сработает, вы получите в эту колонку очень много очков на Латэм, – ответила Синтия.
– Не сомневайтесь. А теперь не теряйте эту улыбку. Вы должны выглядеть как кот, который сожрал канарейку. Он здесь?
– Я его еще не видела.
– Хорошо. Когда этот надутый пиджак придет с меню, спросите о нем.
Мэтр с профессиональной улыбкой на мягком лице подошел к их столику.
– Могу я предложить вам напитки?
– Да. Два бокала белого вина. И скажите, мистер Крейтон здесь? – сказала Синтия.
– Полагаю, он на кухне, беседует с шеф-поваром.
– Я его старый друг, – продолжила Синтия. – Попросите его выйти к нам, когда он освободится.
– Разумеется.
– Вы могли бы стать актрисой, – прошептала Эльвира, прикрывая лицо меню; она всегда считала, что следует быть осторожной – мало ли кто умеет читать по губам. – Хорошо, что я заставила вас утром купить эту одежду. Ваш гардероб был просто безнадежен.
На Синтии был короткий льняной жакет лимонного цвета и черная льняная юбка, броский черно-желто-белый шарф эффектно перекинут через плечо. Эльвира завела Синтию не только в магазин, но и в косметический салон. Светло-бежевая основа скрыла болезненную бледность кожи и вернула цвет большим светло-карим глазам.
– Вы великолепны, – заметила Эльвира.
Сама она, к сожалению, претерпела иную метаморфозу. Ее волосы от «Сассун» вернулись к старому красно-оранжевому оттенку и были неровно подрезаны. Она обрезала ногти и оставила их неподпиленными. После того как она помогла Синтии выбрать черно-желтый наряд, Эльвира подошла к вешалке со скидками, где висело такое же, как у нее, фиолетовое платье, только, по вполне очевидным причинам, уцененное до десяти долларов. Платье оказалось на размер меньше, что только подчеркивало выпуклости, которые, по вечной присказке Уилли, были единственной и естественной защитой от последнего большого падения.
Когда Синтия стала возражать против такого осквернения ногтей и прически, Эльвира ответила:
– Каждый раз, когда вы описываете ту женщину, пропавшую свидетельницу, вы говорите – коренастая, оранжевые волосы и одежда человека, который покупает продукты с лотков. Я должна выглядеть правдоподобно.
