Не замечая, что Лори внезапно умолкла, он смахнул с патефона пыль и поднял крышку. На внутренней стороне виднелась торговая марка «Эдисона» – пес, который прислушивается к трубе, и надпись «Голос его хозяина».
– В нем даже есть иголка, – заметил Майк.
Он быстро поставил пластинку, покрутил ручку, сдвинул переключатель на «Включено» и стал смотреть на вращающийся диск. Потом осторожно поставил тонкую иголку в первую бороздку.
Пластинка была поцарапана. Голоса исполнителей оказались мужскими, но высокими, почти до фальцета. Музыка играла слишком быстро, не совпадая с голосами.
– Не могу разобрать слова, – сказал Майк. – Ты узнаешь песню?
– Это «Чайнатаун», – ответила Лори.
Она начала подпевать, присоединив к хору свое прекрасное сопрано. «Сердца, что не знают другой земли, бродят здесь и там». Ее голос оборвался. Она задохнулась и выкрикнула:
– Майк, выключи его. Выключи!
Лори зажала уши руками и опустилась на колени, ее лицо побелело.
Майк рывком снял иглу с пластинки.
– Милая, что случилось?
– Не знаю. Я просто не знаю.
В эту ночь кошмар изменился. Приближающиеся фигуры пели «Чайнатаун», и их высокие голоса требовали, чтобы Лори пела с ними.
На рассвете Майк и Лори сидели на кухне и пили кофе.
– Майк, оно возвращается ко мне, – сказала Лори. – Я тогда была маленькой. У моей бабушки был такой же патефон. И такая же пластинка. Я спросила ее, где люди, которые поют. Я думала, они прячутся где-то в доме. Она отвела меня в подвал и указала на угольный ящик. Сказала, что голоса идут оттуда. Она клялась мне, что люди, которые поют, сидят в угольном ящике.
Майк поставил чашку на стол.
– Господи боже, – выдохнул он.
– После этого я больше ни разу не ходила в подвал. Я боялась. Потом мы переехали в квартиру, и она отдала патефон. Наверное, поэтому я и забыла.
Во взгляде Лори просыпалась надежда.
– Майк, может, есть причина, по которой этот старый страх догнал меня. К тому времени, когда мюзикл закрылся, я ужасно устала. И сразу после этого начались кошмары. Майк, эту запись сделали много лет назад; певцы, скорее всего, уже умерли. И теперь я прекрасно знаю, откуда берется звук в патефоне. Может, скоро все наладится…
– Я уверен, что скоро все наладится.
Майк встал и дотронулся до ее руки.
– Давай кое-что попробуем. Тут в подвале есть угольный ящик. Пойдем вместе, ты на него посмотришь.
Во взгляде Лори мелькнул страх, потом она закусила губу.
– Пойдем, – ответила она.
Майк следил за лицом Лори. Ее взгляд метался по подвалу. Он попробовал посмотреть на подвал ее глазами и понял, как тут грязно. С потолка свисала одинокая лампочка. На стенах из шлакобетона блестела влага. К тапочкам липла цементная пыль. Бетонная лестница вела к железным дверям, которые открывались на задний двор. Двери запирал ржавый болт, который выглядел так, будто его не вынимали уже много лет.
