В воскресенье днем детективы Тводдл и Лайонс навестили Александру в ее квартире. Дверь открыл Майк. С приветливой улыбкой он пригласил их войти.
Александра, с повязкой на шее, сидела на диване. На ней был цветастый восточный халат, светлые волосы рассыпались по плечам. Ярко-голубые глаза сверкали. Черты лица были безупречны.
«Какая поразительно красивая женщина, – подумал Тводдл. – Лицо, способное отправить в плаванье тысячи кораблей».
Девушка начала вставать, но ее мягко придержала мужская рука.
– Полегче, – предостерег Ларри. – Ты еще не очень хорошо стоишь на ногах.
Александра улыбнулась детективам.
– Не знаю, как благодарить вас, – сказала она. – Если б вы там не оказались…
– Я рад, что мы успели, – ответил Тводдл.
– Я плохо помню, что случилось после того, как он начал меня душить…
Ларри немедленно обнял ее.
– Вас отвезли в больницу в Уиндхэме. Вы это помните?
– Местами, – кивнула Александра. – Первое, что я хорошо помню, – полет на вертолете из Уиндхэма. И вы, ребята, – взглянула она на Дженис, Майка и Ларри, – ждете, пока меня выносят из вертолета. Группа поддержки, а? Думаю, я неважно выглядела. Вы все были так расстроены!
– Да уж конечно, – улыбнулся Майк. – Ты еще не отошла от успокоительного, но громко и отчетливо заявляла, что ни в какую больницу не поедешь.
Дженис, не спуская глаз с сестры, обратилась к полицейским:
– Детектив Тводдл, когда мы встретились с Маркусом Эмброузом, я была убеждена, что он всерьез беспокоится об Александре. Когда вы начали его подозревать?
– Он был последним, кто видел вашу сестру, – многозначительно произнес Тводдл. – Он предположил, что она убежала от папарацци, и в этом был смысл, но с таким же успехом она могла сбежать в его офис. А из всех описаний, которые я услышал от вас, – продолжил он, взглянув на Ларри, – от мистера Уилсона и даже, в некотором роде, от мистера Эмброуза, я предположил, что речь, скорее всего, идет о реакции на медицинский препарат. Как выяснилось, я был прав.
– Я чувствую такую вину, что Лайза умерла вместо меня, – печально сказала Александра. – Я буду помнить об этом до конца жизни. Если б только я предупредила ее, что подозреваю Маркуса Эмброуза… Но я была совсем не уверена. Когда его сумки досматривали, а потом предупредили об употреблении барбитуратов, я начала подозревать. Я отвернулась, как будто мне все равно, но заметила выражение его лица. Он встревожился. И, более того, был в ярости. Если б только я предупредила ее… Но мне и в голову не пришло, что он собирается меня убить.
