Жила бригада Демина поразительно дружно. Высоких, громких слов здесь не любили. Зато, когда в «СБ-2» приносили чертежи какого-нибудь нового узла, подолгу простаивали перед ними, как бы обдумывая коллективно, как к новому делу подступиться. А если случалась неудача, кропотливо, не жалея времени, исследовали, а как это могло случиться? Не бранились, не спихивали вину друг на друга, а именно исследовали. Все понимали, что каждая ошибка в их деле могла стоить жизни. Жизни танкиста в бою.
Летом, пообедав, шли к заливу. Берег был завален ржавым железом, отливками. Деминцы садились на теплых от солнца отливках, курили, смотрели в далекую глубину залива и вели разговоры. Мечтали. Строили жизненные планы. Говорили о своем ремесле. О заводских новостях. И, конечно, говорили о танках. Обсуждали их конструкции, огневую мощь, маневренность. Сравнивали один танк с другим, одну конструкцию с другой. Эти «посиделки» длились недолго — минут двадцать. Для Бусыгина они стали «танковым университетом».
Вечером 21 июня сорок первого года Николай решил пройтись по городу, побывать на проспекте 25-го Октября, как тогда называли Невский.
Июньский вечер мало чем отличался ото дня — было светло и празднично, масса гуляющих, на каждом углу продавали цветы, особенно много было тюльпанов самых разных оттенков. Из окон ресторанов на проспект вырывалась музыка.
В воскресенье, 22 июня, Бусыгин встал рано, сделал зарядку, позавтракал и, захватив чемоданчик со спортивным инвентарем, отправился в Шереметьевский парк.
День был солнечный, яркий. Изредка с Балтики порывами налетал ветерок. Из-за Нарвской заставы трамваи и автобусы увозили за город парней и девушек. Слышны были песни, говор баяна, смех.
В Шереметьевском парке было полно народу. А на стадионе шло приготовление к соревнованиям.
Бусыгин принял душ, переоделся. Время приближалось к двенадцати.
Около стадиона на столбе висел репродуктор, похожий на огромную граммофонную трубу. По радио передавали музыку, песни.
И вдруг внимание людей привлекли гулкие удары метронома, донесшиеся из репродуктора. Через несколько минут толпа безмолвно слушала речь Молотова.
Немецкие фашисты напали на нашу страну от Балтийского до Черного моря, бомбят города, порты, заводы, электростанции…
Репродуктор умолк, но никто не уходил. Люди стояли, словно оцепеневшие от неожиданно свалившейся страшной вести.
Бусыгин безотчетно кинулся в раздевалку, быстро переоделся, схватил свой чемоданчик… «Куда же теперь» — подумал он. И решил: «На завод».
