«Ан, хвалят. Жалко мне тебя, господин Бусыгин, что-то подозрительно начали тебя похваливать. Гляди — не выпрыгни из штанов от гордости, а то завтра ушатом воды окатят», — подумал Николай Александрович.
Но нет. Отзывы были очень лестными. На следующий день в газете появилась такая заметка:
«Русские машины более прогрессивны, чем британские и американские. В смысле удобства для водителя эти машины — последнее слово техники. Кабины с обогревом и кондиционированием воздуха. И даже для неспециалиста очевидно, как много идей заложено в их конструкции».
«Стоило попотеть, — рассуждает Бусыгин, — стоило помокнуть ради такого дела».
После Англии Николай Александрович оказался в Канаде, в Торонто. Фирма Знайдер Бразе устраивала выставку-демонстрацию дорожно-строительной техники разных стран — СССР, США, ФРГ, Канады, Японии. Сначала машины разбирали по винтикам, куда-то увозили, затем собирали, ставили на стенд, выводили на демонстрационную площадку. Бусыгин был в роли гида на выставке, часто снимал модный пиджак, надевал комбинезон и демонстрировал маневренность машин.
А за ним — толпы людей. Слышна украинская и русская речь.
Говорит пожилой украинец, явно намекая на чью-то враждебную СССР пропаганду:
— Що ж воны, бисовы диты, нам мозги морочили… Вон яка у Советов техника!
А одетый с иголочки бородач с явно военной выправкой — ему в ответ:
— Большевички пыль в глаза пускают, на это они бо-о-ольшие мастера. — А потом подходит к Бусыгину: — Послушай, милейший, где вы собираете эту машину?
Николай Александрович спокойно отвечает:
— В Челябинске, на тракторном.
— А из какой страны вы получаете детали, узлы?
— Все сами делаем, на своем заводе, из своих материалов, своими руками.
— А вы кто, милейший, инженер, конструктор?
— Рабочий-механик, испытатель машин.
— А почему вы не получили образование инженера? Не по карману, да?
Бусыгин ответил:
— К сожалению, не успел, не было времени. В молодые годы пришлось громить фашистов, гнать их с нашей земли. Вот и не успел стать инженером, получил образование техника. А сын мой будет инженером.
Вокруг — смех, язвительные реплики в адрес «чистого господина», которому ничего не остается, как удалиться.
Зато другой, говорящий по-русски с каким-то особым акцентом, по которому не поймешь — то ли он поляк, то ли латыш, словом, из бежавших без оглядки в сорок пятом, — этот тип, вызывающе небрежно одетый, все норовил сунуть в руки посетителей выставки листовки. Бусыгин это заметил.
