Боже, у него невероятные глаза.
Уголок его губ приподнялся.
– Айви?
Я моргнула.
– Да, мой живот в порядке. Я бегала утром, и он совсем меня не беспокоил.
– Это хорошо, – его ухмылка расплылась в широкую улыбку, и, Боже мой, на его лице появились ямочки, отчего мышцы внизу моего живота напряглись еще сильнее.
– Айви? – он позвал меня еще раз.
– Да? – я гордилась тем, что мой ответ не занял целую вечность, но из–за нехватки воздуха мой голос звучал странно, потому что даже с ...
Не хочу заканчивать эту мысль.
Он наклонил голову, и мое сердце подпрыгнуло.
– Ты отпустишь мою рубашку? Конечно, это вовсе не обязательно, но сжимая её вот так, ты начинаешь наводить меня на шаловливые мысли, которые я, без сомнения, готов исполнить.
Сначала я не поняла его. Что, черт возьми, за бред он несет? Мое тело мечтало о тех шаловливых идеях, которые он готов воплотить в жизнь, и буквально сияло от счастья лишь от одной мысли об этом. Я опустила взгляд и увидела, как мои руки сжимают его рубашку и ... его руки больше не обнимали меня.
Матерь божья, я лапала его. ЕГО рубашку. Можно ли лапать рубашку? Я абсолютно уверена, что лапала его рубашку.
Отдернув руки, я отошла назад и налетела на кирпичную стену. Абсолютно незаметный шаг. Боже, мне хочется врезать самой себе.
Глаза Рена сияли в свете заходящего солнца, просачивающегося сквозь здания. С секунду он ничего не говорил, вместо этого просто удерживая мой взгляд своим и потом...
– Нам следует прочесать местность.
Хорошая идея. Просто отличная идея. Свидетели случившегося, должно быть, уже описали, как мы выглядим, а доблестные служители порядка, вероятно, уже уехали, так что никто нам не помешает. Он сделал шаг назад так грациозно, что мне пришлось глубоко вдохнуть, чтобы обуздать мои очнувшиеся после долгой спячки интимные места. Будучи довольно крупного телосложения, он, тем не менее, двигался так, словно создан из воздуха. Да что греха таить, каждое его движение приводило в дикий восторг.
Или мне действительно необходим секс.
Я вздохнула.
А потом произошла самая хреновая вещь на свете – совершенно не думая о том, что несу, я спросила:
– У тебя есть девушка?
Твою ж мать! Я не могла этого спросить, не могла! Но тут Рен искоса посмотрев на меня, вопросительно изогнул бровь, и тут до меня дошло: я действительно сказала это вслух. Эти чертовы слова все–таки слетели с моего языка, и я готова прибить себя за это, но я стойко ждала его ответа.
Улыбка Рена была словно тёмный шоколад – спокойной и роскошной.
