Я пожала плечами. Если быть с вами до конца откровенной, то я понятия не имею, почему год назад поступила в Лойол. Может, мне просто было скучно. Может, это был всего лишь странный позыв сделать что–то, что делают мои ровесники в двадцать один год. Или может причина таится гораздо глубже, но в чем бы она ни заключалась, мне захотелось изучить детскую психологию. Я тешу себя мыслью, что когда–нибудь стану социальным работником, и я точно знаю – я смогу это сделать. А может, это связано с тем, что произошло….
Я отогнала от себя эти мысли. Я не должна окунаться в прошлое ни сегодня, ни в любой другой день. Прошлое должно остаться в прошлом. Прошлое мертво и похоронено, так же как и вся моя семья.
Несмотря на неимоверную жару, я вздрогнула. Вал права. Наша жизнь невероятно коротка. За пару месяцев мы потеряли трех членов Ордена: двадцатишестилетнюю Кору Говард нашли на Роял Стрит с перерезанным горлом; двадцатидевятилетний Винсент Кормак встретил свою смерть на Бурбон–стрит, его горло тоже перерезали; по этой же причине три недели назад слегла тридцатипятилетняя Шари Джордан – смерть настигла ее в одном из промышленных районов Нового Орлеана. В нашей профессии летальный исход – обычное дело, но эта цепочка убийств всего за три месяца повергла всех в шок, зарождая в нас панику.
Вал, склонив голову на бок, спросила:
– Ты в порядке?
– Ага,– я проследила взглядом за проезжающим трамваем. – Ты же сегодня работаешь?
– Так точно, – отодвинувшись от стола, она хлопнула в ладоши. – Слушай, я предлагаю пари.
– Какое?
Ее улыбка стала по истине дьявольской.
– Победителем станет тот, у кого за это утро на счету будет больше убийств.
Пожилой мужчина, проходивший мимо нашего столика, кинул на Вал испуганный взгляд и ускорил свой шаг. Но правда заключается в том, что на улицах Нового Орлеана люди всегда слышали какую–то хрень. Особенно, если они находились в двух шагах от Французского квартала.
– По рукам, – сказала я, допив кофе. – Хотя… секундочку. Что я получу от своей победы?
– Ну, если ты победишь, – она сделала акцент на "если",– всю неделю я буду приносить тебе кофе. Но если выиграю я, то ты... – она вдруг замолчала и прищурилась. – Глянь–ка туда! Туда смотри, монда.
Я нахмурилась, но обернувшись тут же поняла, о чем она. Из меня вырвался прерывистый вздох. Я вытянула свою правую ногу так, чтобы она находилась в зоне досягаемости руки. Это определенно не человек.
Для большинства людей (примерно для 99%) женщина, прогуливающаяся по Канал–стрит в длинном платье свободного покроя, походила на совершенно обычного человека. Или на туристку. А может даже на местную, решившую прогуляться до магазина. Но мы с Вал не большинство. При рождении нам зачитали какую–то мумбу–юмбу, которая защищает нас от чар. Мы видим то, что другие не замечают.
