— Гнев свойственен людям, Габриэль. Избавляйся от него, он тебе больше не нужен.
— А что я должен делать? Спокойно смотреть, как она умирает, и читать молитвы?
— Ирония — тоже достояние живых.
— Скажите мне, что с ней будет! Прошу вас!
Мужчина задумался, потом ответил:
— Она присоединится к тебе, Габриэль.
— Ко мне? Но вы сказали, что пришли забрать только одну душу.
— Сегодня, да. Но через неделю приду за ней.
— Как?! — запаниковал Габриэль. — Неужели она умрет от ран?
— Можно сказать и так.
— Нет! Это невозможно! Оставьте ее в живых! Пожалуйста! — умолял Габриэль.
— Это не мое решение, — отстранился проводник.
— А чье же?
— Ее.
— Ничего не понимаю.
— И не надо. Неделя у нас здесь равна вздоху.
— Но это же нечестно! Вы берете мою жизнь, разбиваете нашу любовь, и вам мало? Зачем вам нужно, чтобы она тоже умерла?!
— Нам не нужно. Она сама так решит.
— Она сама?
Лицо проводника выразило огорчение, он колебался, сказать ли больше, потом передернул плечами.
— Она захочет смерти, Габриэль.
— Она себя… Нет! Быть такого не может! Клара никогда не покончит с собой. Я ее знаю, она не способна на самоубийство.
Проводник душ обвел пальцем на стекле контур головы Клары.
— Она тебя очень любит.
— Но…
— Теперь она совсем одна, Габриэль. Она отчается и захочет последовать за тобой.
— Зачем мне говорить об этом? Зачем меня мучить?
Проводник встал перед Габриэлем, склонив голову набок. Он словно бы старался рассмотреть что-то особенное, чего еще не видел.
— Ты же сам меня спросил, я ответил. Зачем тебя мучить? А почему ты не обрадовался? Как только мы прибудем на место, тебя догонит Клара. Бог соединит влюбленных, как поется в песне.
— Чему мне радоваться? Когда она очнется, она будет так страдать, что забудет обо всем, что ей дорого, захочет быть со мной.
— Смысл сущего тебе еще не виден, Габриэль. Твой ум работает в режиме, который вы называете «жизнь». Смерть кажется тебе важным событием, но она лишь крошечная частичка, по логике небес.
— Мне нет дела до логики небес! — вспыхнул Габриэль. — Мне плевать, что мы соединимся в какой-то потусторонности! До этого она будет страдать! Ужасно мучиться! Я не хочу, чтобы она страдала!
— У тебя благородная душа, Габриэль. На удивление благородная.
— Нашли время издеваться! — рассердился Габриэль.
— Я не издеваюсь. Большинство в момент смерти думают только о себе, а ты думаешь о ней.
— И вот так воздается благородным душам? Ну и что же это за небесная логика?
— Скоро ты поймешь ее.
