У разведчика существует некое шестое чувство, которое вырабатывает в нем его сложная и опасная жизнь. Оно складывается из чуткого восприятия и немедленного сопоставления сотен мелких деталей: оттенков поведения людей, мимоходом брошенных фраз, случайных на первый взгляд совпадений — словом, из сотен мелочей, которые обычно остаются незамеченными.
Борис Лошкарев обладал этим чувством, которое можно назвать интуицией. Операция «Клубок» была не первой, в которой он принимал участие. Если даже не считать небольших поручений отца, которые Борис выполнял еще в школьные годы, в Петрограде. Потом он принимал участие в раскрытии заговора Пьера Дюкса. Одна из цепочек этого заговора английского шпиона тянулась в Астрахань, где и застал его приказ отбыть в распоряжение Донской чрезвычайной комиссии.
Сказать по правде, уезжать из Астрахани ему не очень хотелось. В июне должна была состояться его свадьба. Лариса, его невеста, была коренной астраханкой, дочерью бывшего чиновника, и ее родители не очень благосклонно смотрели на приезжего петербуржца, к тому же занимавшегося неизвестно чем. О своей работе в ЧК Борис, естественно, не распространялся.
Сейчас в Ростове Лошкарева больше всего угнетало то, что в Астрахани его срочный и таинственный отъезд рассматривается как банальное бегство. Особенно, наверное, старается «тещенька», как за глаза называл Борис мать Ларисы.
Уже несколько раз через связную Веру Лошкарев передавал Зявкину короткие письма, адресованные в Астрахань, не рассчитывая получить ответ.
Впрочем, операция полностью захватила его, и времени для переживаний оставалось мало. Интуиция настойчиво твердила Лошкареву, что вот-вот начнутся главные события.
Когда в квартиру, где «корнет Бахарев» так уютно устроил Анечку Галкину и есаула Филатова, под вечер пришла некая дама в строгом черном платье, Борис понял: «Есть!»
Он сам открыл ей дверь. Она спросила, не здесь ли живет Анна Семеновна Галкина.
— Проходите! — спокойно сказал Борис, пропуская даму вперед. Долю секунды она колебалась, потом вошла. Он скорее почувствовал, чем услышал, что за дверью стоит еще кто-то, может быть, и не один. Борис плотно закрыл дверь на щеколду и громко позвал:
