— Нет, господин полковник. Наш человек был на месте, говорил с дежурным по вокзалу, который, позволю себе заметить, работает на нас. Этот дежурный видел и описал человека, который пришел с подложными документами и забрал есаула. А потом явились чекисты.
— Так, что дальше?
— Ну, естественно, была тревога, они гонялись за ним всю ночь.
— Естественно, вы считаете? — Беленков задумался. — Так кто же, по-вашему, этот человек, не ангел ли с небес? — процедил он наконец.
— Чекист? — тихо спросил Новохатко.
— Эту версию я отвергаю, — сказал Беленков. — Подумайте сами, Николай Маркович. Филатов, спасая свою шкуру, продался им. Это ясно, иначе не было бы вызова, но зачем же им воровать человека у самих себя? Это может быть только наша группа, неизвестная нам. Ну, скажем, от генерала Пржевальского? Словом, так или иначе нужно найти следы Филатова и этого человека, который его похитил. Займитесь этим в первую очередь.
— Слушаюсь!
— Что-то у нас в последнее время становится много неразрешенных загадок. Что с этой девицей Галкиной, вы нашли ее?
— Адресок установили, Александр Игнатьевич. Переехала на другую квартиру, кто-то, видимо, спугнул ее. Живет около Сенного базара. Никуда не выходит, шмыгнет на базар и обратно.
— Хорошо, пока наблюдайте, а если будет установлена связь с «чрезвычайкой», ликвидировать немедленно.
— Наблюдаем-с!
— Так, теперь с вашим списком… В штабе, особенно сейчас, перед инспекцией, ему придают самое серьезное значение. В день начала высадки десанта ваши боевики в городе должны будут в кратчайший срок уничтожить всех, кто там поименован. Учтите, что большевики меняют руководителей. А список ваш должен быть безошибочным.
— Уж за этим-то я смотрю, Александр Игнатьевич, мои ребятушки никого не пропустят.
Беленков улыбнулся и залпом допил остатки чая из стакана.
— Ну, мне пора, жду от вас дальнейшей информации через связных. Личные встречи приятны, но… конспирация прежде всего. Ведь то, что наш штаб боеспособен и действует, организуя слепую казачью силу, это в основном наша с вами заслуга, любезнейший. Господа армейские офицеры ни черта в этом не смыслят, им бы все напролом, хотя…
Беленков не успел договорить, как в бесшумно раскрывшуюся дверь не вошла, а скорее вкатилась полненькая кругленькая старушка, несмотря на май месяц, укутанная в вязаный платок. Она, не обращая внимания на гостя, нагнулась к уху Новохатко и что-то прошептала.
— Прошу прощенья, Александр Игнатьевич, срочный визит оттуда, от Сенного базара. — И, не дожидаясь ответа, вышел.
