Оцепенение, сковавшее девушку в первые секунды, отпускало. Губы мужчины терзали, требовали, взывали к отклику, а получили укус за свою дерзость. С усилием потушив начавшие тлеть угли ответного чувства, Оливия с ненавистью прошептала:
— Катись в бездну, Маркель!
Бирюзовые глаза светились в темноте, заставляя себя чувствовать бабочкой, на которую нацелили иголку и вот — вот прокалят насквозь. Руки мужчины уперлись в дверь по обе стороны от девушки, отрезая возможность побега, и Маркель склонился над ней, давя своим жаром.
— Ты спала с ним, Лив? — огонь опалил щеки девушки. Да как он смеет спрашивать её о таком?
Раньше бы она никогда не послала бы Маркеля. Впрочем, так же, как и не могла предположить, что застанет его в постели с другой. Рана измены вновь начала кровоточить, и чтобы стянуть её края, Оливия зашептала, говорить громко она просто не могла:
— Ты не имеешь права спрашивать меня о таком, — видя, как сомкнулись челюсти мужчины, она продолжила: — Не имеешь права стоять ни на одном сантиметре моей комнаты. Ты не имеешь права смотреть мне в глаза, а тем более вот так…
Желваки заходили на скулах Маркеля. Мрачная тень нависла над ним и слилась в единое целое с телом, и в глазах мужчины отразилась тьма.
— Ты сама не знаешь, о чем говоришь! И лучше бы он не притронулся к тебе ни одним пальцем! Иначе я разорву его шкуру на части!
— Иди трогай свою жену! — изморозь пошла по стеклам комнаты. — Рви, люби, но больше не смей ко мне прикасаться!
Оливия с силой уперла ладони в грудь мужчины, и попыталась его оттолкнуть, но тот лишь криво усмехнулся, глядя на бесплотные попытки девушки.
— Порву, порву, — втянув воздух у шеи девушки, Маркель шумно выдохнул. — Не сомневайся. И твоего синего порву. Всех, кто посмеет встать между нами!
Он готов был наброситься на девушку, но острие кинжала, приставленного к его груди, заставило Маркеля остановиться.
— Моя маленькая Лив, — проведя подушечкой пальца по лезвию, мужчина разрезал кожу и алая капля выступила на поверхности. Маркель поднял палец к лицу девушки: — Ты готова пролить мою кровь?
Оливия на секунду задумалась, а потом твердо посмотрела в глаза мужчине:
— Да.
Маркель провел окровавленным пальцем по губам девушки, и её передернуло от отвращения. Отбросить его руку она не решилась, боясь потерять контроль над кинжалом. Желание вытереть губы было почти нестерпимым, и она сильнее вдавила лезвие в кожу.
И тут Маркель сделал то, что меньше всего ожидала от него Оливия — медленно подался вперед, прямо на кинжал.
