«5) У Екатерины Александровой Бибергаль — подложный паспортъ на имя Стаховичъ, по которому она жила, паспорты на имя Антона и Меланiи Лотоцкихъ, 480 экземпляровъ № 7-го «Солдатской Газеты» изданiя Центральнаго Комитета «Партiи Соцiалистовъ-Революцiонеровъ» отъ 4 Марта 1907 года, большое количество иногороднихъ адресовъ и письмо изъ Одессы, съ просьбой сообщить фамилiю военнаго судьи, который судилъ 2-хъ матросовъ, «казнившихъ офицера».
«Изъ объясненiй, данныхъ по дѣлу обвиняемыми, представляется особенно важнымъ показанiе Наумова. По его словамъ, онъ въ Ноябрѣ 1906 года познакомился въ столовой Технологическаго института со Штифтаромъ, который, посѣщая его и узнавъ о его нуждѣ въ средствахъ и отсутствiи возможности заработать ихъ, пригласилъ зайти на Звѣринскую улицу в квартиру, гдѣ въ назначенный день соберутся товарищи. Въ условленное время Наумовъ пришелъ въ указанный ему домъ, гдѣ встрѣтилъ много лицъ, которыя заходили по одиночкѣ, встрѣчались съ кѣмъ нужно и расходились, изъ чего Наумовъ заключилъ, что это была явочная квартира революцiонной организацiи. На предварительномъ слѣдствiи Наумовъ объяснилъ, что квартира эта принадлежала Александру Михайлову Завадскому, но на судѣ откзался отъ этого объясненiя, заявивъ, что хозяинъ помѣщенiя ему извѣстенъ не былъ. Здѣсь онъ засталъ Штифтара и Никитенко, котораго называли «капитаномъ». Никитенко тогда же сказалъ, что онъ, какъ бывшiй морякъ, интересуется революцiоннымъ движенiемъ во флотѣ, а когда Наумовъ замѣтилъ, что такое движенiе онъ наблюдалъ даже въ Собственномъ Его Величества конвоѣ, то Никитенко очень заинтересовался и сталъ разспрашивать Наумова, часто-ли онъ бываетъ въ Петергофѣ и Царскомъ Селѣ, а при прощанiи просилъ у Наумова разрѣшенiя посѣщать его, на что тотъ согласился, давъ свой адресъ. Относительно дальнѣйшихъ своихъ соглашенiй съ Никитенко Наумовъ далъ разнорѣчивыя показанiя на предварительномъ и судебномъ слѣдствiяхъ. Первоначально онъ разсказалъ, что Никитенко во время посѣщенiй сталъ просить его сперва доставлять нужныя свѣдѣнiя, не стѣсняясь расходами, а затѣмъ, приходя вмѣстѣ съ Штифтаромъ, вдвоемъ стали убѣждать его убить Государя Императора въ Царскомъ Селѣ. Когда Наумовъ заявилъ имъ, что къ Царскому Селу онъ никакого отношенiя не имѣетъ, тогда Никитенко и Штифтаръ стали уговаривать его совершить цареубiйство въ Петергофѣ посредствомъ разрывного снаряда или кинжала, смотря по условiямъ. Чтобы дать возможность Наумову приблизиться къ встрѣчѣ съ Государемъ, они предложили ему поступить въ придворную капеллу и стали давать деньги на обученiе пѣнiю; именно: кромѣ единовременныхъ получекъ, ему регулярно платили свыше 200 рублей въ мѣсяцъ, и еще 31 Марта, въ день ареста, онъ получилъ особо 150 рублей. На судѣ обвиняемый отказался отъ этой части своего показанiя, отрицая склоненiе его Борисомъ Никитенко къ убiйству Его Величества, но вмѣстѣ съ тѣмъ подтвердилъ полученiе имъ денегъ отъ Никитенко въ количествѣ 125 рублей въ мѣсяцъ, кромѣ единовременныхъ получекъ. Что касается обстоятельствъ знакомства своего съ казакомъ-конвойцемъ, то все изложенное выше по этому поводу Наумовъ вполнѣ подтвердилъ, отрицая, однако, въ показанiи своемъ на судѣ подговоръ казака къ цареубiйству».
