— Фу, свинарником пахнет!
Длинный оторопел и поднес свою руку к носу.
— С чего бы это ей свинарником пахнуть, когда я со вчерашнего дня этого свинарника в глаза не видывал!
— Значит, ты руки со вчерашнего дня не мыл! А ну-ка проваливай отсюда, пока тебя самого в свинарник не упрятали!
Так и не удалось Длинному подчинить себе непокорного Славко Дубину, не боявшегося ни тумаков, ни колотушек. Да и что ему бояться чужих, когда его дома по крайней мере дважды в день молотили как телка, зашедшего в капусту?! Если же перед уходом в школу отец забывал за что-нибудь проучить сына, тот озабоченно спрашивал своего родителя:
— Уж не заболел ли ты, старый, что-то ты сегодня мне ни одной оплеухи не отвесил?
— Охо-хо, сынок, поясницу что-то ломит, не могу как следует замахнуться, — жаловался отец. — Ты уж потерпи, милок, до завтра!
— Ладно, ладно, потерплю, не торопись!
Поняв, что Дубину ему не одолеть, Длинный оставил его в покое, а перед остальными продолжал бахвалиться своими геройскими подвигами.
Так все и шло у нас складно и гладко, пока в школе не появилась новая необычная ученица — Ве́я из Брдара.
Первые два класса начальной школы Вея закончила в каком-то селе у Санского Моста, а теперь переехала жить сюда, к своему дядьке, и записалась в третий класс нашей школы.
Вея с Ёей Длинным поскандалили в первый же день. Вот как это было.
Через дорогу от школы во дворе истопника Джурача Карабардаковича в тот день перегоняли ракию. В большую переменку большинство школьников, конечно же, собралось на дворе напротив школы около кипящего котла. Явился сюда и Ёя Длинный, привязался к одному малышу и давай его экзаменовать возле лужи с барахтавшимися в ней поросятами:
— А ну-ка отвечай быстро: кто самый сильный и самый умный в этой школе и во всей округе?
— Ты-ы! — мычал перепуганный малыш.
— Нет, этак не годится! — поучал свою жертву Ёя. — Надо говорить вот так: ты самый умный и самый сильный, дядя Ёя.
Малыш повторяет за своим мучителем все в точности, а Длинный продолжает свой допрос:
— Теперь скажи: кто здесь — отсюда до самого моего дома — самый красивый и белолицый?
Не успел первачок и рта раскрыть, как к ним подскочила Вея, этакая голенастая, белокурая и тонкогубая девчонка, и, скривив рот, проговорила, насмешливо смерив Длинного взглядом с головы до пят:
— Ага, сейчас я тебе скажу, кто ты такой, чтобы ты больше не измывался над бедным ребенком; ты самый гадкий и грязный из всех своих братьев, которые барахтаются в этой луже. Вдобавок ты еще недоумок и придурок, чокнутый, пыльным мешком прихлопнутый!
