Проигнорировав молчаливые от возмущения попытки советника аж целого четвертого класса помешать мне под предлогом очереди и ещё каких-то аргументов, я относительно твердой походкой пересек комнату и оказался подле принцессы.
— Как вы быстро пришли, — сказала Хелена и грациозно присела у стола. — Вы же что-то принесли? Так покажите же быстрее!
— Как угодно будет прекрасной принцессе, — мой хриплый голос не уживался с ситуацией. — У меня есть для вас…
— Открывайте же! — она просто выхватила из моих рук сверток и начала перебирать изделия ювелирного дома фон Болена. Изумруд она взяла сразу, отодвинув горстку колец и две пары сережек.
Это меня полностью устраивало. В свертке, полученном от суровой Магды, были дальнейшие инструкции, от которых мне немного полегчало. Видимо, ребята с Базы задержались с изготовлением портативного масс-передатчика, который им требовалось запихать в изумруд в кратчайшие сроки. Думаю, они его вырастили вокруг девайса, и ускорить сей процесс не было никакой возможности.
— Уверен, вашей милости понравится.
Принцесса Хелена вертела в руке камень и улыбалась. Я было подумал, что она полностью увлечена созерцанием солнечных бликов. Но я ошибался.
Когда она подняла глаза, в них я увидел то самое осеннее солнце, которое за окном освещало главную площадь Выборга.
— Как вас зовут?
— Вольдемар, ваша светлость.
— Странное имя, я не знала ни одного Вольдемара раньше.
— Значит, пришло время это исправить, вам нравится?
— Вы или ваши безделушки?
— Ответ может быть настолько безрассудным, что я могу потерять голову — даже в прямом смысле.
— Значит, остальное с вами уже произошло.
Хелена перестала смотреть на Вольдемара и начала сосредоточенно созерцать увесистый изумруд. Гляделки длились минуты три, после чего было признано поражение, и тягостная неловкость повисла в воздухе.
Советник наконец вышел из ступора и начал быстро бормотать что-то про время приёма поставщиков и потерявших стыд зажравшихся ювелиров.
Я начал собираться, но нищему собраться — только подпоясаться. Принцесса не сводила с меня удивленных смеющихся глаз, я же изо всех сил старался быть серьезным. Между нами повисла вполне осязаемая, звенящая тайная общность, закрытый клуб для посвященных, куда более закрытый, чем сказочный круглый стол короля Артура.
«Никто из них не помнил, как вернулся домой» — цитата из «Собаки Баскервилей», кино про которую снимут в том числе и в этих местах в XX веке, как нельзя лучше характеризовала наше с Котом состояние. Всё это время он ждал на улице, заводя знакомства с местными представительницами кошачьего рода, не сводя, однако, взгляда песочных глаз с выхода из дома бургомистра. Как только я нетвердой походкой и с безумным взором покинул лучший дом в центре Выборга, мой спутник сразу подтвердил статус захребетника, устроившись мягкой гирькой у меня за плечами.
