- Паразиты? - спрашиваю я, не понимая.
- Да, Лилли, паразиты.
Он стучит стаканом по столу.
- Паразиты в моем прекрасном, чистом доме.
- Я...Я не знаю, Джереми.
Я никогда не видела Стоунхарта таким злым, за исключением того раза, когда я бросила в него бутылку вина.
Почему? Я ничего не сделала. По крайней мере, я не могу ничего вспомнить.
Может быть он говорит о голубе?
Нет. Конечно же, нет. Никто бы не назвал эту красивую птицу "паразитом".
- Думай, Лилли. Думай. Учеба в Лиге Плюща должна была пойти тебе на пользу. Используй его!
Теперь он точно злится. Я рада, что нас разделяет стол.
- Избавься от них, - говорю я.
Мой голос дрожит. Я напугана.
Стоунхарт останавливается и смотрит на меня. Улыбка появляется на его губах.
- Да, - говорит он. - Да, это именно то, что я хотел бы сделать, Лилли. Молодец. Кажется, в этой прекрасной головке всё же бывают умные мысли, несмотря на постоянные доказательства обратного.
Доказательства обратного? Что он хочет этим сказать?
Не обдумав, как следует вопрос, он выдвигает стул и садится боком, закинув одну руку на спинку.
- Роза, - поет он. - О, Роза, дорогая, не подашь ли ты Лилли ужин?
Мгновение спустя выходит пожилая женщина. Стоунхарт наблюдает за ней, как коршун.
Я замечаю, что у нее красные и опухшие глаза, как будто она плакала.
Внутри поднимается тревога. Что здесь происходит?
У нее в руках серебряный поднос, посередине которого одна тарелка, закрытая крышкой.
Глаза Розы опущены вниз, когда она несет его к столу. Когда она ставит его напротив меня, я замечаю, как трясутся её руки.
- Мне так жаль, - шепчет она на одном дыхании.
Дурное предчувствие поселяется внутри меня, когда я смотрю на эту тарелку. Стоунхарт ждет, когда Роза выходит из комнаты, и говорит:
- Открой.
Рука дрожит, когда я протягиваю руку к крышке. Поднимаю её, опасаясь худшего...
И обнаруживаю то, чего и ожидала. Теряю хватку на ручке. И она падает на пол.
В середине тарелки окруженный овощами сидит тот самый голубь. Фаршированный и жареный. А из головы сделано чучело.
Мои внутренности сворачивает от отвращения, брезгливости и неверия. Меня выворачивает прямо на пол.
Стоунхарт при этом смотрит на меня с торжествующим выражением удовлетворения. Я чувствую, как он прожигает меня своими дьявольскими глазами.
Поверить не могу, что он это сделал. Поверить не могу, что он может быть таким жестоким. Это было всего лишь животное, за которым я ухаживала. А он убил его, приготовил и поставил мне на стол.
