К. Басилашвили: — Тотальной демократией. «Правительства нет, все министры — замы, а все решают те, кто в администрации президента».
А. Проханов — Нет, не тотальной демократией кончится — тотальной смертью народа. Семь миллионов людей в условиях демократии исчезли. И продолжают исчезать.
К. Басилашвили: — «Как думаете, что должен делать народ, глядя на нынешнее правительство?» — Алан из Самары спрашивает вас.
А. Проханов: — Я боюсь, что возможно слияние Поклонной с Болотной.
К. Басилашвили: — То есть?
А. Проханов: — То есть та часть народа, которая оказывала доверие власти, боясь, что хаос поглотит не просто Путина, а поглотит русскую государственность, полагая, что русская государственность может выстоять только при условии немедленной модернизации, немедленного рывка, — вот эта часть людей, боюсь, будет разочарована. И я отношу себя к этой части людей.
Видите ли, когда я видел лицо господина Дискина, который уповал на эволюционный путь модернизации, я понял, что никакой модернизации не будет, потому что никакой эволюционной модернизации в условиях нехватки исторического времени, в условиях надвигающихся на нас огромных опасностей, кризисов, в том числе военных, никакого эволюционного развития быть не может, возможен только рывок. Либо рывок, либо ничего.
К. Басилашвили: — Я хотела, чтобы вы пояснили вашу мысль о слиянии Болотной с Поклонной. Вы имеете в виду какие-то массовые выступления?
А. Проханов: — Я говорю сначала о социальной психологии.
К. Басилашвили: — Социальные взрывы или социальная психология?
А. Проханов: — Я говорю о социальной психологии, которая размывает фонды поддержки существующей власти, если она, эта власть, будет продолжать стагнировать.
К. Басилашвили: — То есть вы считаете, что с этим правительством нам будет тяжело выстоять, в том числе и в пору такого мирового, европейского правительства?
А. Проханов: — С этим правительством мы обречены на катастрофу, на поражение.
К. Басилашвили: — И что же делать тогда? Скажите нам, пожалуйста.
А. Проханов: — Я боюсь, что… Путин сказал напутствие новым министрам в их путь. Он сказал, что мы живем в условиях неопределенности, и вам предстоит, господа, действовать в условиях неопределенности. Что может быть смехотворнее? Если ты, лидер, не понимаешь ситуации, которая развивается в мире, если мир для тебя неопределенен, как же ты можешь создавать вектор управления? Даже я, не являясь премьером, понимаю, что одной определенностью мира сегодня является разрушение и крах либеральной модели, она трещит, она умирает в Штатах, она умирает в Европе. И это определенность: кончается либеральная диктатура в экономике и в политике. Значит, это правительство должно ориентироваться на эту катастрофу, на этот крах. Нет, там сидят одни либералы, причем такие либералы, выведенные в пробирке, которых эволюция уже не может коснуться.
