Это напоминает мне встречу с бывшим одноклассником, которого я не видела пять лет.
Он похудел. Вы чувствуете, что вроде бы знаете его. Только после того, как начинаешь
разговаривать с ним, ты вспоминаешь его.
Остальная часть письма пролетает в моей голове. Очевидно, это писал сумасшедший.
Какой больной назвал бы меня “гостем”? Это - щедрый эвфемизм. Ошейник мог бы также
быть на поводке, полностью обеспечивая свободу. “Никаких препятствий” для моего
ухода? Ха!
Я даже думать не хочу о последствиях контракта. Я его не подпишу. Я никогда не стану
чьей-либо собственностью.
Я лучше умру.
Внезапно, гаснет свет.
Темнота еще больше нервирует меня. Я встаю и махаю руками.
- Эй! Эй, я все еще здесь!
Ничего. Лишенная света, я нащупываю колонну. Когда мои руки находят ее, я
прислоняюсь спиной и опускаюсь по ее холодной гладкой поверхности. Шлепаюсь
задницей о землю. Глядя в темноту, я опускаю голову. Мой желудок урчит, напоминая
мне, сколько прошло времени с момента последнего приема пищи. Мне дали воду.
Значит ли это, что еду мне тоже предоставят?
Я снова возвращаюсь к своим воспоминаниям, чтобы хоть как-то собраться с силами.
Главасемь (Одиннадцатьлетназад) Полдень. Солнце высоко поднимается надо мной, заполняя лес своими неумолимыми
лучами. Я гребла на протяжении долгих часов. Ногти черные, а руки в грязи. Пальцы
онемели, а руки словно свинцовые. Мои плечи горят.
Я смотрю на груду, которую мне удалось построить. Она получилась прямо под
отверстием.
Кажется, всё ещё недостаточно высоко.
Выкапываю другую горстку грязи, что дается мне с таким трудом.
Мой желудок урчит. Я так голодна.
Но даже голод не столь важен, как потребность в воде.
- Нужно продолжать, бормочу я себе.
- Я не могу остановиться сейчас.
Все мое тело истощено. Кажется, лодыжка опухла еще больше. Моя левая нога и унцию
моего веса не выдержит без всхлипываний.
Боюсь, что, даже если мне удастся построить достаточно высокую насыпь, чтобы
вылезти отсюда, у меня не хватит сил, чтобы добраться до дома у озера.
Но я должна попытаться. Я это знаю.
Я хочу сесть и отдохнуть. Хотя бы на несколько минут. Но, я не могу. Боюсь, если я
перестану двигаться, я никогда не начну снова.
Поэтому, я продолжаю рыть, выкапывая грязь голыми руками, добавляя ее к постоянно
растущей груде.
Время идет. Небо окрашивается в красный. Солнце начинает садиться. Я не могу
провести еще одну ночь здесь. Я смотрю на свою груду. Она мне уже по пояс. Но мои
ноги вязнут в ней, когда я пытаюсь ступить на неё. Я никак не могу достичь половицы.
