— Куда мне ехать, за меня другие решают, — мрачно буркнул незнакомец.
— А ты парень послушный, куда ни пошлют, идешь?
— Понимай как знаешь.
Росточка старый углежог был небольшого, а стоя на коленях и вовсе казался карликом: этакий безобидный гном с седой, отливающей в желтизну бородою и незамутненно-голубыми глазами. Колючий ответ незнакомца не осердил его, Мишка и сам при случае ответит как отрежет.
— Я смотрю, ты заправский сторож: на честного человека кидаешься ни за что ни про что, а от жулика небось улепетнешь со всех ног.
— Может, улепетну, а может, огонька поднесу.
— Дело нехитрое.
— Да уж чего проще.
— Эта работа, — углежог опять ткнул в сторону повозки, — сноровки требует, не то что мешки с добром сторожить.
— Согласен.
— А вот ты сумел бы уголь жечь?
— Понадобится — сумею.
— Выходит, тебе уже доводилось этим заниматься?
— Доводилось смотреть, как другие делают, — язвительно процедил незнакомец.
— Смотреть — одно, самому делать — совсем другое. Я спрашиваю: сумел бы ты жечь уголь?
— Кое-как — сумел бы. Но мог бы и научиться у того, кто по-настоящему умеет. Для тебя это ремесло?
— Ежели учесть, что каждую весну я один тут жгу уголь, то, выходит, это мое ремесло. Но может статься, из меня такой же углежог, как плотник. Дом у меня теплый, а значит, вроде бы хороший. Правда, окна прорублены вкривь да вкось. По мне так сойдет, а другому смех смотреть, — весело проговорил Мишка.
Незнакомец ответил дружелюбным взглядом, а старик, уловив перемену, спросил напрямую:
— Что ты мне ответишь, ежели спрошу: согласен со мной уголь жечь?
— Если пошлют, я соглашусь.
— Тогда собирайся. Завтра на обратном пути прихвачу тебя с собой, да и вся недолга. Конечно, коли есть на то охота.
— Какая там охота… Но лучше уж… словом, уголь жечь я согласен. А у тебя такая власть, что дело это ты запросто уладить можешь?
— Никакой у меня власти нет, слава богу. Да тут ее и не требуется. Уголь жечь — это тебе, брат, не бумагу марать, тут и без блата обойдется. Перо в руке как ни держи, оно все норовит другому подмигнуть да на сторону сбежать, а пила, топор, лопата — что верная зазноба: не противятся, коль покрепче жмешь, и никуда от тебя не сбегут. Значит, считай, что я тебя назначил углежогом. Будем работать на пару, я — за начальство, а ты — рабочая сила. Тот, кто сейчас у меня в напарниках, глядишь, еще магарыч поставит, ежели его на твое место определят, караульщиком. Работничек из тех, кто за любое дело берется, лишь бы только ничего не делать да поспать всласть.
