| - Что это, - говорит, - у тебя, молодица, муж неразговорчивый? |
| The woman said nothing at first, then replied: | Помолчала баба, потом говорит: |
| "But what is there for him to talk about? | - Да о чем ему с тобой разговаривать? |
| Every one has his own business. | У всякого свое... |
| Go your way, and God be with you." | Иди себе с богом. |
| However, after another month or so they became acquainted. | Однако прошло еще времени с месяц, познакомились. |
| Semyon would go with Vasily along the line, sit on the edge of a pipe, smoke, and talk of life. | Сойдутся Семен с Василием на полотне, сядут на край, трубочки покуривают и рассказывают про свое житье-бытье. |
| Vasily, for the most part, kept silent, but Semyon talked of his village, and of the campaign through which he had passed. | Василий все больше помалчивал, а Семен и про деревню свою и про поход рассказывал. |
| "I have had no little sorrow in my day," he would say; "and goodness knows I have not lived long. | - Немало, - говорит, - я горя на своем веку принял, а веку моего не бог весть сколько. |
| God has not given me happiness, but what He may give, so will it be. | Не дал бог счастья. Уж кому какую талан-судьбу господь даст, так уж и есть. |
| That's so, friend Vasily Stepanych." | Так-то, братец, Василий Степаныч. |
| Vasily Stepanych knocked the ashes out of his pipe against a rail, stood up, and said: | А Василий Степаныч трубку об рельс выколотил, встал и говорит: |
| "It is not luck which follows us in life, but human beings. | - Не талан-судьба нас с тобою век заедает, а люди. |
| There is no crueller beast on this earth than man. | Нету на свете зверя хищнее и злее человека. |
| Wolf does not eat wolf, but man will readily devour man." | Волк волка не ест, а человек человека живьем съедает. |
| "Come, friend, don't say that; a wolf eats wolf." | - Ну, брат, волк волка ест, это ты не говори. |
| "The words came into my mind and I said it. | - К слову пришлось, и сказал. |
| All the same, there is nothing crueller than man. | Все-таки нету твари жесточе. |
| If it were not for his wickedness and greed, it would be possible to live. | Не людская бы злость да жадность - жить бы можно было. |
| Everybody tries to sting you to the quick, to bite and eat you up." | Всякий тебя за живое ухватить норовит, да кус откусить, да слопать. |
| Semyon pondered a bit. | Задумался Семен. |
