Их вытащили на второй день, черных, как шахтеров.
Экономя топливо, они жгли в кабине грузовика запасную покрышку ЗИЛа, тонко нарезая её, будто строганину.
И молились командиру части. Чтобы вытащил скорее. И еще, что послал он их в этот раз не за постельным бельем, а за сухим пайком, за гречкой, за сухим молоком, за брикетами киселя, и можно было грызть этот самый кисель, а не покрышку от ЗИЛа.
* * *
В юности я любил поспорить с мамой о Боге, особенно на какой-нибудь божественный праздник, например, на пасху, когда мама, аппетитно пахнущая свежими куличами, вся светящаяся, радостная, собиралась идти в церковь и примеряла перед зеркалом платок.
— Так нет Бога, ходит такое мнение, — говорил я с мальчишеским задором.
— Может быть, — кивала мама. — А может, и нет.
Она не спорила со мной, и от этого я становился только злее.
— Опять пойдешь кормить попов своими булками? — спрашивал я.
— У каждого свой путь к Богу, — отвечала мама. — У кого-то он не простой и сложный.
Свой путь к Богу она прошла за одну ночь, когда отцу пришел приказ уезжать в Афганистан.
* * *
Я не стал ни шахтером, ни военным.
Я делаю из гранита памятники тем, кто уже умер. И устанавливаю их на кладбищах.
И когда мне приходится делать памятник ребенку, когда с куска холодного камня на меня смотрит улыбающееся лицо маленькой девочки или серьезное лицо маленького мальчика, я никак не могу привыкнуть к мысли, что этот мир сделал Бог.
Приказываю говорить на украинском языке
Сегодня международный день грамотности, потому о грамотности и будет история.
В отличие от медицины и образования, после объявления независимости Украины в 1992 году в армии на украинский язык перешли в один день. В армии ведь как, что реку переходить, что с русского языка на украинский — главное, чтобы приказ был отдан. Приказ отдали мгновенно, с опережением правительства, так сказать, в верноподданном прогибе.
Что ж, вы приказали, мы перешли.
Надо заметить, что состав армии в девяностых годах — это совсем не как сейчас. В девяностых в армию офицеров собирали по всему бывшему Советскому Союзу. Многонациональная была армия. В военных поселках все школы — русские. И разговаривают все, согласно Устава, на русском языке. Но приказы не обсуждаются. Сказано — перейти на украинский язык, все поголовно почесали под фуражками и принялись переходить.
Служил в те года под Днепропетровском в одном полку командир батареи, в меру старый, а потому в меру сообразительный. Назову его майор Д. До пенсии майору Д. оставалось всего ничего, потому очень он боялся и переживал, чтобы его раньше не уволили. Как я уже когда-то замечал, ничто так не способствует развитию безупречной интуиции, как желание спасти собственную задницу. Интуиция майора Д. сработала, как механизм швейцарских часов. Получив приказ перейти на украинский язык, майор ушел домой, а утром следующего дня вернулся в часть уже со знанием украинского языка.
