| Тут она останавливалась и подолгу смотрела на молодого принца, а он-то думал, что гуляет при свете месяца один-одинешенек. |
| She often saw him evenings, sailing in a beautiful boat on which music sounded and flags waved. She peeped out from among the green rushes, and if the wind caught her long silvery-white veil, those who saw it believed it to be a swan, spreading out its wings. | Много раз видела она, как он катался с музыкантами на своей нарядной лодке, украшенной развевающимися флагами, -русалочка выглядывала из зеленого тростника, и если люди иной раз замечали ее длинную серебристо-белую вуаль, развевающуюся по ветру, то думали, что это лебедь машет крыльями. |
| Many a night, too, when the fishermen set their nets by the light of their torches, she heard them relate many good things about the young prince. And this made her glad that she had saved his life when he was tossed about half dead on the waves. She remembered how his head had rested on her bosom and how heartily she had kissed him, but he knew nothing of all this and could not even dream of her. | Много раз слышала она, как говорили о принце рыбаки, ловившие по ночам рыбу; они рассказывали о нем много хорошего, и русалочка радовалась, что спасла ему жизнь, когда его полумертвого носило по волнам; она вспоминала, как его голова покоилась на ее груди и как нежно поцеловала она его тогда. А он-то ничего не знал о ней, она ему и присниться не могла! |
| She grew more and more to like human beings and wished more and more to be able to wander about with those whose world seemed to be so much larger than her own. They could fly over the sea in ships and mount the high hills which were far above the clouds; and the lands they possessed, their woods and their fields, stretched far away beyond the reach of her sight. | Все больше и больше начинала русалочка любить людей, все сильнее и сильнее тянуло ее к ним; их земной мир казался ей куда больше, чем ее подводный; они могли ведь переплывать на своих кораблях море, взбираться на высокие горы к самым облакам, а их земля с лесами и полями тянулась далеко-далеко, ее и глазом не охватить! |
