Знание-сила, 2003 № 11 (917) | страница 75

— Что же делать?

— «Спросите у Лившица...» Это, конечно, шутка. Но если говорить серьезно, то совсем не случайно в Западной Европе появляются идеи о новом Средневековье. В Германии в 1993 году была издана книга «Конец индивидуализма. Культура Запада разрушает сама себя» Майнхарда Мигеля, специалиста в области юридических, экономических и социальных наук. Мигель полагает, что Западу следует переориентироваться «на общность». Именно в Средние века, считает он, индивид, общество и природа соединялись неразрывно.

Во Франции в том же году была опубликована книга Алена Менка, промышленника и мыслителя, под названием «Новое средневековье». Менк страшится нового Средневековья, но его пророчествует. Для Западной Европы Средневековье — синоним раздробленности и беспорядка. В российском массовом сознании Средневековье — символ подавления личности, централизации...

— У каждого народа свое исторически осмысленное Средневековье...

— Да, забавно. Но, тем не менее, я привел эти факты, чтобы показать, что западное общество не знает своего будущего. Вопрос, что дальше, волнует уже многих.

— Но мы же не можем предложить современному обществу вернуться к Средневековью, чтобы обрести вечные истины...

— Ничего «предложить» нельзя. Общество само вырабатывает стратегию выживания. Моими мыслями и молитвами не поможешь. Идеи рождаются задолго до реальной практики. Фашизм возник в XX веке, а идея сверхличности - в XIX. Это не значит, что Ницше виноват в фашизме. Как и Маркс не виноват в марксизме и советском строе.

— В кризисные моменты человеческой истории (а такой момент сегодня налицо) историку выпадает случай поставить «диагноз». Что вы и делаете, выражая свои взгляды историософского плана.

— Я, как и любой другой человек, являюсь частью общества. Я соединяю в себе мои научные взгляды, субъективные смыслы, мифологемы. Но, конечно, мой ум направляет мысли в определенном направлении. Гуманитарий вообще способен отрешиться от своего обычного «я» и увидеть большее... Мир как целое.

— Что значит «увидеть»?

— Понять. Привычная процедура для многих — объяснение. Мы разлагаем предмет на составляющие его элементы. Понять — значит уметь собрать их в некое целое.

— Получается, история учит...

— Нет, история ничему не учит. Мы потеряли способность лечиться «историей». Мир для нас — закономерная случайность. Что бы с нами не произошло, мы всегда готовы сказать, что это стечение обстоятельств. Не повезло. А древний иудей, например, всегда стремился понять историю своих катастроф не как случайность, продиктованную не чьей-то злой волей, а собственными грехами. Отступлением от Бога. Иудей выжил, потому что писал «книгу жизни», то есть всегда помнил, что с ним случилось и кто виноват. Интересно, какую «книгу жизни» мы напишем в новом тысячелетии?..