— Спасение? — переспросил конфидент.
— О да! — произнес Карей, — спасение от неизбежного. Вы тут все радуетесь жизни, пьете-едите, пляшете, детей зачинаете… но скоро все это кончится. Когда придет Властитель Мора, ваша жалкая, хлипкая плоть сгниет. И только Вечная Зима… только бессмертие, которое она дарует, способно защитить нас. А не лекари… и никакие маги. С Властителем пробудятся такие болезни, лекарств от которых нет, и не будет.
— Сам-то веришь в то, что говоришь? — с усмешкой, правда не без робости, вопрошала Беспутная Бетти, — в бессмертие… в сказку эту? Если да, тогда твои дела еще хуже, чем я думала.
Граф лишь молча покосился в ее сторону. Не отвечая. И, скорее всего, даже не узнавая свою побочную дочь.
Один из наемников вскинул заряженный арбалет, но сэр Ролан жестом остановил его.
— Ха! Даже твоя мерзлая плоть горит, — заявил другой наемник. Тот, который нес в руке горящий факел. Не забыл, очевидно, с какой легкостью удалось разделаться с белолицыми существами, в которых превратились гвардейцы графа.
— Ошибаешься, тупой кусок мяса, — веско и с расстановкой произнес Карей. И с этими словами поднялся с кресла.
Подойдя к тому наемнику почти вплотную, граф выхватил факел из его рук — без заметного сопротивления. Затем поднес свою свободную ладонь к дрожащему языку пламени… да так, что почти прикоснулся к нему. На миг ладонь разбухла, сделавшись похожей на бесформенный кусок мяса, потемнела. Затем Карей отдернул ее от огня. И следом продемонстрировал, что кисть обожженной руки вновь становится прежней. Стремительно, буквально на глазах.
— Не путайте меня с теми снеговиками… ходячими полутрупами, которые получились по ошибке из моих солдат, — торжественным тоном заявил граф, — я… нечто большее, если кто не понял. В моем теле лед заключил союз с кровью. Теперь оба они обеспечивают мое бессмертие. Лед уберегает меня от разящего железа, делая тело крепче. А кровь… моя кровь зачарована. Если становится тепло, даже жарко — она тоже просыпается. И течет по жилам, разогревая меня в ответ.
На миг замолчав, будто давая непрошеным гостям осмыслить услышанное да проникнуться гениальностью своей уловки, он затем добавил:
— Но кровь знает свое место. Если тело в опасности, она спит, не высовывается. Оставляет главенство за льдом, защищающим тело. Да, в любой момент кровь может расторгнуть союз… изгнать магию Вечной Зимы из жил, став прежней. Но она не сделает этого. Ибо это моя собственная кровь. И она как хорошо выдрессированный зверь — не подведет. А коль тела обычные скоро будут уязвимы, я не дам этому случиться.
