О том же, что дочка побочная, Карей и вовсе не обмолвился ни словом. Намереваясь по сходной цене выправить документы и сделать Беату своей официальной наследницей. На пару с мужем ее, понятно.
Однако каковы бы ни были намерения отцов, самим молодым увидеться было не суждено вовсе — свадьба не состоялась. Узнав от папаши-графа об их с бароном договоренности, Беата в ту же ночь улизнула из замка. Она давно приметила потайной ход через подвалы, темницы и под землей. Потайной ход, о котором прочие нынешние обитатели замка не то позабыть успели, не то просто не знали.
Но легкий триумф, увы, очень скоро обернулся фиаско. Возвращения к родному порогу, со слезами, объятиями и воспоминаниями… не получилось. Даже в деревню, где прошли первые четыре года ее жизни, Беата нашла путь чуть ли не наугад. Карты у нее не было, а если б даже и была, названия девушка не помнила. Как не запомнила и путь от деревни до замка — в тот день, когда благородный граф изволил вспомнить, что у него есть дочь. Одно в таком случае оставалось Беате: выйти на дорогу, идущую от замка. И идти по ней, надеясь, что куда-нибудь она да приведет.
А оказавшись наконец-то в деревне… ближайшей по пути и не уверенная, что это та самая деревня, беглянка вынуждена была вскоре признать свое поражение. Оказалась деревня далеко не маленькой — под сотню дворов. И найти среди них тот единственный, где прошло раннее детство Беаты, оказалось решительно невозможно. Особенно в ночную пору.
Имени материнского девушка не знала, каких-то примет родного дома ни вспомнить, ни назвать не могла. И потому все, на что ее хватило тогда — это постучаться в ворота одного дома, другого, третьего. Задать сонным хозяевам вопрос-другой, на их взгляд безнадежно бредовые… и вполне ожидаемо, не услышать в ответ ничего, кроме отборной ругани.
Все, что Беате удалось узнать таким образом — это что думают местные жители о юных дурочках, ночами шатающихся по деревне да мешающих добрым людям отсыпаться после праведных трудов. Были и угрозы: спустить собак или просто по шее надавать.
Но даже столь очевидная неудача не заставила будущую Беспутную Бетти изменить главного своего решения. В замок возвращаться она не собиралась, не говоря уж о том, чтобы становиться чьей-то женой. Чьей-то собственностью, удобной и покорной, предназначенной для утоления похоти и рождения наследника. Беата понимала: согласись она, и придется распрощаться даже с той, сильно ограниченной, свободой, что была доступна в стенах Каз-Надэла.
