Мокси и Стелла зашли в комнату, пытаясь выкрутиться от хватки База, который даже не думал их отпускать.
— Итак, леди. Вам есть, что мне сказать?
Как только их глаза встретились с моими, их лица побледнели и стали выглядеть болезненно. Я не могла перестать чувствовать самодовольство от их реакции, но не показала этого.
Ни одна из них не заговорила, но они прекратили борьбу с Базом, который отпустил их руки.
— Я нашла кое-что в ваших шкафчиках. Постарайтесь объяснить мне это, — я встала около столика, указывая на две одинаковые коробки возле меня и постукивая пальцами. — Видите… весёлая вещица. Я нашла кое-что в них, что в моей студии запрещено.
Мокси громко сглотнула, в то время как Стелла стояла без каких-либо эмоций.
— Распространение наркотиков в студии должно прекратиться. Вы должны забрать всё своё дерьмо и выметаться отсюда.
Стелла очнулась от своего транса.
— Мы должны торговать этим, если мы не будем этого делать, он нас убьёт.
— Кто?
— Кролик.
Сукин сын. Меня уже тошнило от имени этого человека.
— Вы, блядь, наверное шутите, — что-то было не так. Дерьмо. — Позови Буксира, пусть возьмёт наручники, пожалуйста. Эти двое поедут с нами, — сказала я Б. Бойс.
— Мы не можем поехать с тобой. Мы должны выступать.
Стелла положила руку на своё бедро, словно этим жестом она угрожала мне.
— Если ты думаешь, что снова будешь выступать на моей сцене, то живёшь в грёбаных мечтах. Мы собираемся отправиться в клуб и разобраться с этим дерьмом.
***
Передавая информацию Алмазу и Попсу, я почувствовала себя очень счастливой от того, что эти мужчины на моей стороне. Мы необычная семья, но мы стояли друг за друга несмотря ни на что. И я была рада, что они были за меня. Они сказали, что должны поговорить с девочками. Попс хотел запереть их под замок, что означало закрыть их в одной комнате без окон, которая запиралась с улицы.
Алмаз сказал, что созовёт всех в церкви, как только ребята вернутся, чтобы разобраться с этим дерьмом. До этого он хотел, чтобы «Студию Х» вычистили от всех наркотиков. Это была работа Рокки и Б. Бойс.
Я позвонила Лив и сказала, что ещё несколько моих ребят приедут к ней — всё прошло легче, чем я думала. Она сказала, что другие девочки с подозрением отнеслись к тому, что все их вещи были перерыты, но, кажется, только Даллас знала, чем эти двое занимались. Остальные были в неведенье. Это означало, что девочки продавали мужчинам, которые смотрели на них, не танцовщицам, что принесло мне немного облегчения.
