— А я верю во всеобщее братство народов! Верю, что вы — любящая жена. Только куда вы поместите в своих выводах миссис Кэлвин Бейкер?..
— Не знаю. Для нее найти место труднее, чем для остальных.
— Ну, я так не думаю. Считаю, с ней все достаточно ясно.
— Что вы хотите сказать?
— Мне кажется, у нее на первом месте стоят деньги. Она всего лишь хорошо оплачиваемый винтик в машине.
— Она тоже пугает меня, — сказала Хилари.
— Почему? Чем, ради всего святого, она может пугать вас? В ней нет и намека на безумного ученого.
— Она пугает меня, потому что такая обыкновенная! Знаете, как все вокруг. И тем не менее замешана в это.
Питерс решительно произнес:
— У партии реалистический подход. Она использует в этой работе лучших своих представителей.
— Разве тот, у кого на первом месте деньги, лучший представитель партии? Не попытается ли он перебежать на другую сторону?
— Это было бы очень большим риском, — спокойно возразил Питерс. — А миссис Кэлвин Бейкер женщина практичная. Не убежден, что она станет подвергать себя такому риску.
Вдруг Хилари передернула плечами.
— Холодно?
— Прохладно.
— Тогда давайте походим, чтобы согреться.
Некоторое время они прогуливались. Вдруг Питерс нагнулся и подобрал что-то с земли.
— Возьмите. Вы это уронили.
Хилари взяла то, что он ей протягивал.
— О, спасибо, это жемчужина от моего ожерелья. Оно порвалось у меня на днях… нет, вчера. А кажется, что уже годы прошли с тех пор!
— Настоящий жемчуг?
— Конечно, нет. Дешевое украшение на платье.
Питерс достал из кармана портсигар.
— Дешевое украшение на платье, — повторил он. — Что за словосочетание…
Он предложил ей сигарету.
— Знаю, это звучит глупо… особенно здесь. — Она взяла сигарету. — Какой у вас странный портсигар. Тяжелый!
— Из свинца, поэтому тяжелый. Сувенир с войны! Сделан из осколка бомбы, которой чуть не удалось отправить меня на тот свет.
— Вы были… значит, вы были на войне?
— Одним из тех ребят, которые забавлялись в секретных лабораториях со всякими игрушками, пока те не взорвутся. Давайте не будем говорить о войне! Подумаем лучше о завтрашнем дне.
— Куда же нас везут? — спросила Хилари. — Никто ничего не говорит! Мы…
Он остановил ее.
— Предположения здесь не поощряются, — сказал он. — Мы поедем туда, куда нас пошлют, и будем делать то, что нам прикажут.
С внезапной страстью Хилари воскликнула:
— Вам нравится, когда вас заставляют силой что-то делать, когда приказывают, не позволяя возразить?
— Готов принять это, если необходимо. А это действительно необходимо! У нас будет мир во всем мире, дисциплина и порядок.
