— Очень мило с вашей стороны. Надеюсь, мне удастся как-нибудь приехать в Марокко еще раз.
— Это, должно быть, большое разнообразие для вас, мадам, приехать сюда из Англии. Там так холодно, туманно, неприятно!
— Вы правы.
— Я тоже летел из Парижа три недели назад. И там был туман, дождь, ну просто отвратительная погода! Прилетаю сюда, а вокруг — солнце! Хотя, заметьте, воздух холодный. Но он чистый. Чистый, свежий воздух! Какая была погода в Англии, когда вы улетали?
— Такая же, как вы описали, — ответила Хилари. — Туман.
— Ах, сейчас сезон туманов. Снег… у вас был в этом году снег?
— Нет, снега не было. — Веселясь про себя, Хилари подумала, что этот маленький, весь мир объездивший француз старается вести беседу в чисто английской манере, затрагивая главным образом темы, связанные с погодой.
Она задала ему один-другой вопрос о политическом положении Марокко и Алжира, и он ответил ей с готовностью, проявляя отличную осведомленность.
Бросив взгляд в дальний угол, Хилари заметила, что монахиня следит за ней крайне неодобрительно. Марокканские девушки вышли на остановке, в вагоне появились другие пассажиры.
Наступил уже вечер, когда они приехали в Фес.
— Разрешите помочь вам, мадам.
Хилари стояла на перроне, весьма озадаченная суетой и шумом станции. Носильщики-арабы вырывали багаж из рук, кричали, вопили, визжали, предлагая различные гостиницы. Она с благодарностью повернулась к своему новому французскому знакомому.
— Вам нужно в Пале-Джамай, n’est ce pas[12], мадам?
— Да.
— Очень хорошо. Это в восьми километрах отсюда.
— В восьми километрах? — Хилари встревожилась. — Значит, это не в городе?
— Рядом со старым городом, — объяснил француз. — Сам я останавливаюсь в гостинице новой части города — торговой. Но на выходные для отдыха, развлечений еду, разумеется, в Пале-Джамай — это бывшая резиденция марокканской знати. Там замечательные сады. И прямо оттуда можно попасть в старый Фес, оставшийся не тронутым новизной. Не похоже, что гостиница послала автобус встретить наш поезд. Если вы позволите, я побеспокоюсь о такси для вас.
— Вы очень добры, но…
Француз быстро заговорил с носильщиками по-арабски, и через несколько мгновений Хилари уже заняла свое место в такси. Погрузили багаж. Перед расставанием француз объяснил, сколько точно она должна дать ненасытным носильщикам. Он же заставил их отстать от нее, произнеся по-арабски несколько резких слов, когда те попытались доказать, что вознаграждение мало.
