Хилари охватило уныние, но она постаралась отогнать ее прочь. Мужчина рядом с ней пробормотал:
— Старый военный аэродром. Ни отопления, ни других удобств. К счастью, это французы, они предложат нам что-нибудь выпить!
И действительно, почти тут же появился некто со связкой ключей, и вскоре пассажирам были предложены различные виды алкогольных напитков для поднятия боевого духа. Это было большое подспорье для поддержания энергии пассажиров в долгом и раздражающем ожидании.
Прошло уже несколько часов, но ничего не изменилось. Появлялись из тумана и совершали посадки самолеты, также не принятые Парижем. Маленькая комнатка уже переполнена озябшими и раздраженными людьми, ворчащими по поводу задержки.
Хилари все происходящее казалось нереальным. Как будто, милосердно оберегаемая от контактов с действительностью, она продолжала смотреть сон. Неудобства задержки — всего лишь вопрос времени. Хилари по-прежнему как бы в пути — в пути к освобождению. Она избавляется от всего прошлого, направляясь туда, где жизнь начнется сначала. И хорошее настроение не оставляло ее на протяжении всей длительной и изнурительной задержки, не оставило и в момент полного беспорядка, когда уже после наступления темноты было объявлено, что прибыли автобусы, чтобы отвезти путешественников в Париж.
Возникла ужасная суматоха. Пассажиры, служащие аэропорта, носильщики тащили багаж, входили и выходили, спешили и сталкивались в темноте. В конце концов Хилари, с ледяными от холода ногами, оказалась в автобусе, медленно пробирающемся сквозь туман по направлению к Парижу.
Долгая, утомительная поездка отняла четыре часа. Была уже полночь, когда они прибыли в гостиницу, где для Хилари было забронировано место, и она была благодарна судьбе, что ее поездка наконец завершена. Она слишком устала, чтобы есть, сил хватило лишь на горячую ванну, после чего сразу рухнула в постель.
Самолет в Касабланку должен был вылететь из аэропорта Орли в десять тридцать на следующее утро. Но по прибытии в Орли стало известно, что расписание полетов перепуталось. Самолеты были вынуждены пережидать парижский туман, приземлившись в каком-либо из городов Европы, прилет их задерживался. Впрочем, так же, как и отправление.
Изможденный служащий отдела вылетов только пожал плечами и произнес:
— Для мадам невозможно полететь рейсом, на который у нее заказан билет! Постараемся что-нибудь предпринять. Если мадам присядет всего лишь на минутку, возможно, все прояснится.
