Понятия не имею, сколько времени я провела так — лежа на спине и страдая от невыносимого чувства жжения в груди. К довершению всех бед у меня заледенела спина.
Почему-то было очень жалко себя. Я невольно всхлипнула и зажмурилась, представив, как выгляжу со стороны. Валяюсь здесь, словно выброшенная за ненадобностью кукла. И никто не поможет. А утром кто-нибудь из слуг обнаружит мой хладный труп. Кстати, интересно, а иллюзорные чары сохранятся на мне в этом случае? Вряд ли. Вот будет пересудов, когда выяснится, что убиенная — дочь виера Грэга Гриана в откровенном наряде.
— Ну и долго вы еще тут прохлаждаться собираетесь? — вдруг насмешливо спросил у меня знакомый голос.
Я открыла глаза и с ненавистью уставилась на Норберга, за чьей спиной плавал крошечный магический лепесток огня.
Декан менталистов, как и обычно, впрочем, поражал безукоризненностью наряда. На сапогах — ни пятнышка грязи, хотя мужчина стоял на влажной от ночной росы земле. А черный камзол потрясал изысканностью серебряного шитья.
— Виера Алекса, вы так простудитесь, — укоризненно зацокал маг языком, заметив, что я смотрю на него. — А то еще, не приведи небо, подхватите воспаление легких. Вставайте.
— Между прочим, — медленно начала я, изо всех сил стараясь не сорваться на возмущенный крик, — меня сейчас пытались убить! А вы… вы…
И я захлебнулась от возмущения, не в силах выразить словами тот гнев, который меня душил. Даже жгучая боль в груди, куда угодило заклятие Санфорда, как-то уменьшилась под напором эмоций.
— А я сидел в кустах и спокойно наблюдал за этим, — с добродушной улыбкой завершил за меня фразу Норберг. Потом с достаточной долей равнодушия пожал плечами: — Но, с другой стороны, не убил ведь вас этот подлый старикан.
Я раззявила рот. Беззвучный крик ярости душил меня и никак не мог вырваться наружу — слишком сильный спазм перехватил горло от негодования.
— Вставайте, виера, — воспользовавшись моей временной неспособностью говорить, повторил Норберг и протянул мне руку. — Хватит, право слово. А то и впрямь простудитесь. К тому же я хочу осмотреть вашу так называемую боевую рану.
Я угрюмо глянула на его руку, но после секундного замешательства все-таки приняла ее. Ладно, помощь мне и в самом деле не повредит. Боюсь, пока я не способна совершить подвиг и самостоятельно принять вертикальное положение.
Прохладные сильные пальцы обхватили мое запястье, и Норберг удивительно мягко и аккуратно поставил меня на ноги. Прислонил к ближайшему дереву, видимо, понимая, что в противном случае я тут же сползу на землю, и поднял опрокинутую скамейку, после чего так же бережно посадил меня на нее.
