- На перекрёстке, - обратился он к Ринг-до, вместе с остальными менялами и купцами тащившими носилки с товаром, - стоит свернуть на Лингу-лам. Обойти по кругу.
- Да брось ты, - взвёл бровь Ринг-до, - это какому пещерному царю ты собрался кланяться в Лингу-лам?
- Ты видишь шутку в моих речах, купец? - серьёзно спросил Мак-Мин.
- Я... я не знаю... что движет твоими мыслями?
- Гроза.
- Гроза? - прошёлся по каравану гул, все начали оглядываться на Мак-Мина.
- Да, гроза, - повторил он, - я её чувствую. Если мы не свернём на Лингу-лам и не обойдём Три Столба, то угодим её в самое сердце.
Ринг-до долго смекал, высчитывал расстояния. Он понимал, что идти через далёкий форпост Лингу-лам означало задержку на день. Но безоговорочно доверял воинам империи Ваджра в целом, и Мак-Мину в частности.
- Хорошо, мы должны идти там, где идти безопасно, - хмуро согласился Ринг-до. Что ж, поворачивайте свои мысы у распутья, друзья мои! Вести от воина Ко-ра да будут нам в помощь!
Но мог ли знать Ринг-до или кто-либо из его пешего каравана, что Мак-Мин делал выбор между общей правдой и правдой воина в пользу последней, что сводил все свои расчёты к одному -- как наиболее эффективно и быстро исполнить приказ. И так ли слушал бы его караванщик, если бы понимал, что он сам в этой истории лишь средство для достижения чужой цели. О, Мак-Мин был суровым воином!
Когда залитые голубоватым свечением своды пещерного неба озарила первая вспышка, Ринг-до с блеском в глазах поглядел на воина.
- Ты был прав, Мак-Мин. Прав, как всегда, действительно идёт молот туч!
Мак-Мин промолчал. Он уже давно сказал свои последние слова обречённому купцу, и теперь только кивнул и продолжил свою молитву за души купцов каравана, идущего на верную гибель.
Они свернули у распутья. Перекрёсток представлял собой центр своеобразной паутины мостов. Мосты сходились сюда со всех сторон, и вверх уносились вековечные канаты из паучьего клея, секретом которого ведали лишь жрецы храмов Джаруки. Минув перекрёсток, они устремились по новому мосту, над которым было растянуто знамя форпоста Лингу-лам. Караванщики тихо затянули походную песню:
Нет во всех краях сокровищ
Что бы я не смог собрать
Я ходил к златому мысу
И топтал снега вершин
Нет краёв, где бы мой ларчик
Не полнел и не звенел
Но ценней злата и яшмы
Блеск моей любимой глаз
Хо-хо-хо, а-ла-ла
Блеск моей любимой глаз...
А блеск молний становился всё ярче, резкими гранями теней врезался он в глаза шествующих атра. Ринг-до косился на зарницу, на замутнённые тучами дальние своды купола, и ускорял шаг.
