51. Почему нужно закрашивать внутри линий?
Тара и Лила любят рисовать и раскрашивать картинки.
Однажды днем мы развлекались с бумагой, раскрасками и коробкой карандашей: на стол Лилы мы приклеили чистый лист, и она, сильно нажимая на карандаш, водила им туда-сюда по бумаге; Лила только начинала определять цвета и визжала от удовольствия, глядя, как на бумаге появляется «гоубой» (голубой) цвет.
Тем временем Тара, сидя за столом на своем красном стульчике, с серьезным видом листала книжку-раскраску; наконец, она выбрала картинку – с принцессой, конечно, – и аккуратно расположила ее перед собой на столе. Она внимательно смотрела на картинку, и я подумала, что она размышляет, каким бы цветом раскрасить платье принцессы.
«Мама, почему нужно закрашивать внутри линий?» – вдруг спросила она, продолжая разглядывать картинку перед собой.
Интересный вопрос, подумала я; с самого раннего детства нас учат закрашивать внутри проведенных границ: нас учат красить небо оттенками синего и голубого, траву – зеленым, а солнце – желтым; мы упорно стараемся ровно закрашивать пространство, ограниченное линиями и, освоив это мастерство, получаем комплименты. Но ведь если мы красим внутри границ «правильными» цветами, мы и думать начинаем как все – возможно ли, что эти ограничения при раскрашивании ограничивают и мышление наших детей?
Я стала наблюдать за тем, как Лила рисует: она делала это совершенно свободно, радостно разбрасывая цветовые пятна по белой бумаге – абсолютная творческая свобода, озорство и вольное самовыражение.
«И правда, Тара, зачем нам красить внутри линий? Может, на этот раз позволим цвету вырваться на свободу, как думаешь?»
Тара улыбнулась – это звучало заманчиво. «Мама, может, иногда будем красить внутри границ, а иногда – нет, можно каждую картинку красить или так, или так, или и так, и так».
«Как скажешь, моя дорогая», – ответила я.
А Лила продолжала рисовать – на этот раз ее увлек «касный» (красный) цвет.
Вопрос вашему ребенку
Сколько цветов ты видишь в небе?
Как мать, я, естественно, стремлюсь помогать своим дочерям в любой ситуации: мне довольно нелегко наблюдать за тем, как они преодолевают трудности – даже если речь идет всего лишь о том, чтобы достать мяч из-под стола или отвинтить крышку бутылки. В душе я понимаю, что им необходимо познавать мир, и мысленно я позволяю им делать это самостоятельно, однако мои действия часто противоречат моим желаниям: мне часто приходится напоминать себе, что порой нужно держаться в стороне и позволить им упасть, чтобы они могли учиться на своих ошибках и становиться сильнее, сумев снова подняться.
