Дельфания вышла из моря, когда совсем стемнело. Блестящая от воды, она мягкой походкой подошла к костру. Я встал и протянул ей букетик цветов, она взяла, вдохнула, прикрыв глаза, и села на бревно, лежавшее напротив меня. Я тоже сел, и мы молча смотрели на огонь.
– Хочешь кушать? – спросил я и приподнялся за кастрюлей, в которой у меня был сварен суп из сушеных грибов.
Дельфания, отрицательно махнув головой, произнесла:
– Спасибо, Вова, – и мне показалось, что она грустна. – Сегодня я расскажу тебе одну печальную историю. Это история моей жизни. Ты слушай и не перебивай, если захочешь что-нибудь спросить, спросишь потом, когда я закончу.
Я кивнул.
И она начала длинный рассказ, который брал свой исток в Казахстане, где в бескрайних степях затерялся небольшой городок ее родителей. Я слушал, затаив дыхание, и лишь иногда вставал, чтобы подбросить в костер дров. На каком-то этапе ее повествования мне вдруг нестерпимо захотелось спросить, откуда она может знать то, что было до ее рождения, и как она способна помнить то, что происходило с ней, когда она была еще совсем крошкой?
– Так я попала в семью волков. И знаешь, Вова, ты можешь не поверить и даже не понять, но волки любили меня так, как редкие люди способны любить. Ведь волки создают семью раз и на всю жизнь. Еще с детства они присматриваются друг к другу, потом, когда наступает пора, они не меньше года ухаживают друг за другом и только после этого создают семью. Причем в семье нет превосходства ни волка, ни волчицы – живут на равных. А те, кто не смог обзавестись парой, помогают своим родственникам растить волчат, – Дельфания задумалась о чем-то, наверное, вспоминая жизнь в волчьей семье, а потом провела рукой по голове Ассоль, которая лежала около нее, и произнесла с улыбкой: – Отшельник очень был похож на твою собаку, только крупнее. Он погиб, но спас меня. У него было очень доброе сердце…
Взор Дельфании был устремлен сквозь пространство и время.
– Когда я подросла, то ушла жить к дельфинам. Еще находясь в утробе матери, я получила посвящение на полуводный образ жизни. Мама много занималась со мной в море, дельфины учили ее искусству жить в водной стихии.
– Сколько же тебе сейчас лет? – не выдержал я и нарушил изначальный уговор.
Она улыбнулась и спросила:
– А сколько дашь?
– Извини, у нас, людей, не принято спрашивать женщин об их возрасте.
– Опять ты не считаешь меня человеком.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, но ведь по моим расчетам тебе сейчас должно быть не больше десяти лет, а на вид я бы дал тебе восемнадцать.
