Свечин, Александр Андреевич (1878–1938) — русский и советский военачальник, выдающийся военный теоретик, публицист и педагог; автор классического труда «Стратегия» (1927), комдив (1935).
Богданов, Александр Александрович (Малиновский; 1873–1928) — врач, экономист, философ, революционер, учёный-естествоиспытатель. Член РСДРП в 1896–1909, большевик, с 1905 член ЦК. Глава группы «Вперёд». В 1911 отошел от политики и занялся наукой. С 1918 — идеолог Пролеткульта. С 1926 — организатор и директор первого в мире Института переливания крови.
Рейснер, Лариса Михайловна (1895–1926) — революционерка, участница гражданской войны в России, журналистка, советская писательница.
Раскольников, Фёдор Фёдорович (Ильин; 1892–1939) — советский военный и государственный деятель, дипломат, писатель и журналист. Невозвращенец.
Савицкий, Сергей Михайлович (1897–1937) — командир и политработник РККА, комдив (1935), подпоручик, член ВКП(б) с 1918. В 1918–1921 начальник штаба 1-й Украинской стрелковой бригады, член РВС Украинского фронта, заведующий военным отделом ЦК КП(б)У, заведующий оперативным отделом Бюро по борьбе с бандитизмом на Украине, начальник штаба 14-й кавалерийской дивизии, 1921–1923 учился в Военной Академии РККА, 1930 заместитель начальника 2-го Управления Штаба РККА, 1930–1934 начальник командного управления Главного Управления РККА, 1935–1937 начальник штаба Закавказского ВО, награжден орденом Красного Знамени.
1
С утра распогодилось. Небо очистилось и засияло прозрачной, едва ли не хрустальной голубизной. Стало тепло, но у Кравцова настроение от этого не улучшилось — у него болела голова. Проснулся на рассвете с ощущением потери. Впрочем, что «потерял» и где, не вспоминалось. Наверное, приснилось что-то, однако от сна этого и следов уже не осталось, одни обломки. Да еще боль, монотонно пульсирующая в висках.
Макс Давыдович встал, стараясь не потревожить Рашель, и начал свои нехитрые ежеутренние «церемонии»: сполоснуть лицо, почистить зубы, побриться, одеться по форме и приготовить завтрак — какой бы убогий тот ни был — к пробуждению любимой женщины. Такое отношение, следует отметить, было совсем не в духе времени и крайне удивляло Кайдановскую. Кравцова это, однако, не смущало. Он достаточно спокойно принял тот факт, что проживает сейчас чужую жизнь. Это было странно, но так, тем не менее, все и обстояло. Он вспомнил теперь, что жил когда-то потом, в еще не состоявшемся будущем, а затем то ли умер там и тогда, где и когда проживал свою первую жизнь, то ли еще что, но теперь он был здесь и сейчас, в Советской России 1921 года. Как это возможно и возможно ли вообще, Макс Давыдович не знал. У него даже предположений положительного характера по этому поводу не имелось. Но, если честно, он и себя самого в этом «
