| Matvey was already holding up the shirt like a horse's collar, and, blowing off some invisible speck, he slipped it with obvious pleasure over the well-groomed body of his master. | Матвей уже держал, сдувая что-то невидимое, хомутом приготовленную рубашку и с очевидным удовольствием облек в нее холеное тело барина. |
| When he was dressed, Stepan Arkadyevitch sprinkled some scent on himself, pulled down his shirt-cuffs, distributed into his pockets his cigarettes, pocketbook, matches, and watch with its double chain and seals, and shaking out his handkerchief, feeling himself clean, fragrant, healthy, and physically at ease, in spite of his unhappiness, he walked with a slight swing on each leg into the dining-room, where coffee was already waiting for him, and beside the coffee, letters and papers from the office. | Одевшись, Степан Аркадьич прыснул на себя духами, выправил рукава рубашки, привычным движением рассовал по карманам папиросы, бумажник, спички, часы с двойной цепочкой и брелоками и, встряхнув платок, чувствуя себя чистым, душистым, здоровым и физически веселым, несмотря на свое несчастье, вышел, слегка подрагивая на каждой ноге, в столовую, где уже ждал его кофе и, рядом с кофеем, письма и бумаги из присутствия. |
| To sell this forest was absolutely essential; but at present, until he was reconciled with his wife, the subject could not be discussed. | Лес этот необходимо было продать; но теперь, до примирения с женой, не могло быть о том речи. |
