Марианита, продолжавшая наблюдать в окно, сообщала сестре все, что замечала снаружи. Когда наводнение уже захватило все пространство, которое наблюдательница могла охватить взглядом, и волны со страшным шумом стали яростно разбиваться о подошву горы, увенчанной гасиендой, перед ними показались два всадника, несшиеся во весь карьер.
Наблюдательница тотчас же заметила их и испуганно вскричала:
- Гертруда, Гертруда, сюда, прямо наперерез воде, вихрем несутся два всадника!.. О Господи, вдруг они опоздают?.. Наши с вышки машут им руками... А вот несколько наших вакеро также понеслись верхом вниз по шоссе, навстречу им... У каждого из них в руках лассо, чтобы, вероятно, бросить его, если кто из всадников будет тонуть... Да лучше подойди сама к окну, Гертруда. Я не знаю, кто эти всадники. Может быть, один из них дон Рафаэль. Крикни ему погромче... твой голос сразу ободрял бы его, и оп...
- Ах нет, мне не вынести такого ужасного зрелища! - со стоном отозвалась старшая сестра. - Я могу только молиться о спасении... Смотри лучше ты одна, Марианита, и говори мне, что увидишь.
- Оба всадника на темных лошадях, - продолжала передавать свои наблюдения младшая сестра, сама трясясь, как в злейшей лихорадке. - Один из них невысокого роста и одет, как погонщик мулов...
- А другой? - нетерпеливо прервала сестру Гертруда.
- Другой - гораздо выше и сидит на лошади совсем прямо, точно едет на прогулку...
- А каков он видом?.. Лицо его? - снова перебила Гертруда умоляющим голосом.
- Лицо?.. - запнулась было Марианита, но тотчас же продолжала: - Впрочем, теперь я вижу и его лицо. Он очень красивый, с черными усами и благородными чертами лица. На его черной шляпе блестит золотой шнур... Он совсем спокоен, точно не видит никакой опасности. По-видимому, это очень храбрый...
- Это он, он! - голосом, полным радости и отчаяния, воскликнула Гертруда.
И быстро вскочив на ноги, она бросилась было к окну, но в двух шагах от него лишилась сил и беспомощно упала на пол.
Марианита кинулась к ней на помощь, но Гертруда отстранила от себя сестру и сказала ей слабым голосом:
- Продолжай, пожалуйста, свои наблюдения, Марианита, и говори мне... О Господи, спаси его!
- Спаси их, Пресвятая Дева Мария! - прошептала и Марианита. Затем, подойдя к окну, она снова принялась смотреть в него. - Вот они барахтаются в воде, продолжала она задыхающимся от волнения голосом. - Но пока вода еще не так глубока, едва доходит до колен лошадям... Они бегут по ней... еще несколько скачков, и они будут у наших нижних ворот... Ах нет, нет, не успевают: вода становится все глубже и глубже!.. Вот они уж поплыли... кони и всадники держатся по-прежнему спокойно... Тот, который поменьше ростом, даже что-то запел, но что именно, никак не разберу. (Девушка высунула из окна голову и прислушалась). Ах, теперь слышу, слышу! - воскликнула она. - Он поет: "В руки Твои, Господи, предаю дух мой!.." Иисус Мария! - вдруг пронзительно вскрикнула она. - Я их больше не вижу... вода совсем покрыла их!
