— А, очнулся, наконец.
Я дергаюсь и кричу, но это жалкие попытки, и я их прекращаю. Стены в комнате 2С выкрашены белым, потолок голый, не считая одной лампы и чего-то вроде камеры слежения в дальнем углу.
Вот и все, что я знаю о комнате 2С, потому что я не могу пошевелиться и ничего больше не вижу. Я лежу на столе, привязанный ремнями. Наручники с меня сняли, но вокруг моих запястий ремни, так что я ощупываю стол кончиками пальцев и чувствую, что лежу на простыне, а под ней есть мягкая обшивка. Моя голова прижата к столу налобным ремнем, затылком я чувствую небольшое углубление. Ощущение такое, что ремни фиксируют мое тело, руки, ноги и лодыжки.
Я стараюсь не думать о Наказании. Не вспоминать о порошке, который сыпал мне на спину Киеран. Но во рту у меня кляп. Может быть, кодификация — это просто другое название Наказания?
Дребезжит дверь, я слышу, как она отъезжает в сторону, потом что-то тяжелое тащат по полу. Свет становится таким ярким, что оборотная сторона моих сомкнутых век становится красной. Снова что-то тяжелое волокут по полу, звякают какие-то металлические инструменты.
— Натан. Посмотри на меня.
Это мистер Уолленд. У него очень темные синие глаза с белыми крапинками. На нем лабораторный халат.
— Ты здесь для кодификации. Процедуру буду выполнять я. Возможно, тебе будет немного неприятно, но постарайся вести себя тихо. Расслабься.
Я снова начинаю ерзать.
— Это немного похоже на татуировку, но делается быстрее и проще. Сначала мы сделаем то, что на пальце. Чтобы ты почувствовал, как это будет. Ты ведь левша, правда?
Вряд ли он может угадать ответ в моих сдавленных воплях и попытках вырваться.
Он надевает на мизинец моей правой руки металлическое кольцо и закрепляет его.
— О’кей. Итак, все просто. Надо только расслабиться. Все будет готово…
Я ору в кляп, когда в кость моего пальца входит игла.
Игла выходит.
Мистер Уолленд ослабляет кольцо и сдвигает его вниз, к ногтю. Игла вонзается снова.
Я вцепляюсь зубами в кляп и смотрю на него, из моих глаз текут слезы.
Боль прекращается.
Мое сердце колотится.
Это не татуировка.
Мистер Уолленд расстегивает кольцо и снимает его совсем. Он и та женщина разглядывают мой палец.
— Отлично. Просто отлично. Почти никакого отека. У тебя исключительное тело, Натан. Просто исключительное.
Мистер Уолленд огибает стол, направляясь к моей левой руке.
— А теперь перейдем к другим татуировкам, побольше. Тут может быть больнее.
Я чувствую холодное металлическое прикосновение к тыльной стороне левой ладони, на уровне среднего пальца. Я смотрю на своего мучителя и матерюсь в кляп.
