…Коридор горел. Дыма внизу было ещё немного, он весь тёмным неопрятным облаком плавал где-то сверху, закрывая высокий потолок. Горели драпировки, тлели деревянные панели на стенах. Ничего не видя вокруг, Элен неслась по коридору к кабинету отца. Она всё ещё слышала только крик брата, видела только последнюю страшную картину. Добежав, толкнула изо всех сил тяжёлую дубовую дверь, надеясь только на то, что её забыли запереть. Обратный путь был отрезан огнём и убийцами. Дверь медленно, нехотя открылась. Элен вошла. Она точно знала, зачем Ален послал её сюда. Но она никогда ещё сама не пользовалась этим путём для выхода за пределы дома. Девочка медлила. Ей всё казалось, что брат сейчас догонит её, и они вместе убегут туда, к реке, как не раз уже делали тайком. Этот путь нашёл Ален и под большим секретом показал сестре. Взрослым было невдомёк, что секретным ходом, построенным когда-то очень давно одним из предков графа, пользуются двое озорников для своих тайных вылазок. Как Ален нашёл его и как попадал в отцовский кабинет — так и осталось загадкой.
Элен ждала, но брат не приходил. А дышать становилось всё труднее: дым добрался и сюда. Он сочился из щелей вокруг двери и в приоткрытое окно снаружи здания. Размазывая слёзы по щекам, икая и шмыгая носом, Элен подтащила стул, взобралась на него, оттуда — на каминную полку, над которой располагалось большое зеркало в медной раме. На противоположной стене в такой же раме висел портрет красивой молодой женщины в бальном платье, кокетливо державшей полураскрытый веер. Казалось, что красавица любуется на себя в зеркало. Это был портрет матери Элен. Сейчас, стоя так высоко, что её глаза оказались почти на одном уровне с глазами портрета, она смотрела на него, и ей как всегда казалось, что мама вот-вот заговорит. Потом, всхлипнув, Элен повернулась к зеркалу. В нём отражалась чумазая девчоночья фигурка. Слегка надавить рукой на левый край зеркала — простая задача для любого взрослого человека, но для семилетнего ребёнка — целая проблема. Всё же с четвёртой попытки ей удалось сдвинуть стекло с мёртвой точки: образовалась щель. Дальше дело пошло легче, хотя дым ел глаза и забивался в нос и в рот. Как только в щель можно стало просунуть голову, Элен перестала толкать зеркало, протиснулась в открывшийся узкий лаз и — где бегом, где кубарем — начала спускаться по невидимому в темноте склону.
Её не преследовали. Мужчины, увидев горящий коридор, который как им было хорошо известно, заканчивался тупиком, решили, что девчонка и так не выживет — задохнётся в дыму или сгорит заживо. Тем более что пора было уходить: становилось жарко от подступившего вплотную к залу огня. Оставив тела графа и упавшего на него сына лежать на полу, убийцы спешно покинули здание. Сев на лошадей, они понаблюдали ещё какое-то время за пожаром, но когда рухнула крыша, подняв целый смерч из горящих осколков графского дома, негодяи почли за лучшее удалиться…
