Внимательно осмотревшись, она в первую очередь заметила нож на поясе у стоящего рядом с Аленом дядьки. Но ей не достать до него. А если всё же попытаться — он заметит, и тогда… Нет, это не годилось. Тогда, повернувшись к стене, она буквально упёрлась глазами в коллекцию оружия, висевшую на стене. Нижний кинжал она уже не раз вынимала из ножен, любуясь блеском клинка и искусно выполненной рукояткой. Но для этого она вставала на стул. Поднявшись на цыпочки, Элен потянулась к ножнам. Нет! Не достать! Беспомощно оглянувшись, совсем рядом она заметила связанные руки Алена. Схватившись за них левой рукой, опершись правой ногой на выступ деревянной облицовки стен, она дотянулась до крепления ножен и сняла кинжал. Брат покачнулся от неожиданности, но не проронил ни звука. Теперь — разрезать верёвки. Осторожно, медленно, волокно за волокном, боясь поранить Алена, она перерезала верёвки и вложила драгоценную рукоятку в его правую руку.
А между тем, события в зале развивались трагически. Граф, так и не согласившийся поставить свою подпись на документах о передаче прав собственности на имение ухмылявшемуся мерзавцу, полулежал в кресле, жестоко избитый. Ален, весь собравшись, выбирал момент для последнего броска.
— Такая стойкость в наши дни уже не в моде, — вновь раздался презрительный голос человека в белом. — Приведите-ка в себя этот осколок прошлых эпох.
В лицо графу плеснули воды из кувшина, стоящего на столе. Он застонал и открыл глаза.
— А теперь тащите сюда маленькую очаровашку! — его смех был страшнее угроз.
Тот негодяй, что стоял рядом с Аленом, обернулся, схватил Элен в охапку и потащил к столу.
Дальнейшее произошло так стремительно, что в первое мгновение она не поняла, как оказалась лежащей на полу. Отец и его четырнадцатилетний сын с удивительной синхронностью бросились вперёд. Безоружному графу помогла внезапность броска: он просто повалил державшего его дочь на пол. Тот, падая, выпустил девочку. Элен проворно отползла в сторону, оказавшись совсем рядом с дверью. Ален сумел первым же ударом ранить одного мерзавца и завладел его шпагой, но остальные, опомнившись, бросились на него. Отбиваясь, он увидел, как старый граф, поражённый шпагой в грудь, падает на пол. Тогда, понимая, что всё кончено, но желая попытаться спасти хотя бы сестру, или, по крайней мере, избавить её от этой страшной сцены, он крикнул ей:
— Беги! Беги в кабинет!
Элен как будто не хватало именно команды, чтобы опять обрести возможность двигаться. Она выскочила за дверь и последнее, что увидела, оглянувшись: брат, раненный, в пропитавшейся кровью сорочке, падает на неподвижно лежащего на полу отца…
