На этот раз тележку выкатили гораздо бережнее. Черный мешок разрезали вдоль, этим же ножом располосовали сюртук, брюки, рубашку и белье, освобождая жилистое тело от одежды. Бледного старика переложили на медицинскую каталку, над головой тут же развернули переносной тент, закрывая солидный прямоугольник от мира, загудел компрессор, нагнетая внутрь прохладу фильтрованного воздуха. Завертелся хоровод из нескольких медиков, в деловой обстановке, перекидываясь короткими фразами облепивших тело датчиками, подсоединяя к монструозному аппарату в виде десятка белоснежных коробов с зелеными экранами, нагроможденных друг на друга, а все вместе – на передвижную платформу с роликами. Но чем-то не понравилась людям в белоснежных халатах ленивая синусоида на экранах. Последовали уколы, протянулась к руке нитка капельницы, стегануло ударом тока от двух плоских кругов, и графики, к удовлетворению всех, кто стоял на ногах, начали радовать резкими пиками, ритмичными, вполне здоровыми. Старший группы повел рукой на уровне плеча, обозначая круг, и первым покинул импровизированный шатер. За ним потянулись все остальные, уступая дорогу двум суровым мужчинам в черной форме, с силуэтом полуприкрытого глаза на воротнике мундира.
– Добро пожаловать, – потрепали старика по щеке, заставив того дернуться и недоуменно открыть глаза.
– Это ад?
– Чистилище, – поправили его и легонько отодвинули тент, показав катафалк, все еще стоявший подле. – Но рейс на ад все еще доступен.
– Я думал – всё… – Старик осторожно потянулся к фиолетовому синяку, опоясавшему шею.
– Нет. Всё – это когда ломаются позвонки. – Мужчина в мундире резко согнул ладонь, изображая. – Однако наш специалист услышал кое-что интересное и решил вас всего лишь немножко придушить. Он ошибся?
– Нет! Нет! Я все расскажу! – заерзал повешенный, вовсе не стесняясь наготы. – Но вы должны гарантировать безопасность моих родичей.
Было видно, что говорить ему дается с большим трудом и болью, но в глазах светилось дикое упрямство пополам с обреченностью.
– Длань императора защитит остатки вашего рода, если то, что вы расскажете, заинтересует нашего господина. Слово.
– Я свидетельствую, – пробасил второй, до того молчавший. – Итак?
– Они создают пророка.
Грозовая линия на горизонте, казавшаяся крошечной и неопасной, на второй день обернулась беспросветным штормом, стегавшим по большим стеклам междугородного автобуса тяжелыми оплеухами ливня. Мимо проносились темные силуэты построек, смазанные из-за наплывов воды, еле видимые в желтом свете придорожных фонарей. Изредка небо озарялось вспышкой далекой молнии, давая рассмотреть очередной безымянный поселок по левую сторону от дороги. На секунду все вокруг становилось невероятно четким, хотя и черно-белым – удавалось различить здания сельских церквушек, угловатые паруса мельниц и гладь озер в провалах холмов, пока темнота не забирала мир обратно. Приходил гром, заставляя старое стекло дрожать от страха. И так – целую ночь.
