— К черту!..
Откуда-то из темноты вынырнул Федя Срывков.
— Давайте поможем!
— Ничего, я сам.
— Самому-то зачем? Коли подсобник есть…
— Какой подсобник? — недоуменно спросил Борис.
— Эй, фриц! — позвал Федя.
Из той же темноты вышел и приблизился к ним высокий дезертир.
— А он куда?
— А с нами! Подполковник приказал. Говорит, раз дезертир, значит, все лазейки знает!
Улыбаясь открытыми деснами, немец взял у Бориса мешок и легко вскинул его на плечо.
— Так оно лучше, — подытожил Федя, выходя на опушку…
Свет луны буквально ослеплял. Их свободно могли увидеть издалека. Но до кустов, за которыми они рассчитывали укрыться, было не меньше трехсот-четырехсот метров. Первым ткнулся в грязь и пополз по-пластунски Федя. Его примеру последовал Борис. Немцу же мешал ползти мешок, который он то закидывал за спину, то тянул волоком. Иногда он смешно вставал на четвереньки и так отдыхал.
Срывков покрикивал на него:
— Schnell!.. Schnell[5]!
Что другое, а команды по-немецки он знал назубок.
И немец изо всех сил толкал ногами и руками землю, пытаясь догнать их. Ему изрядно доставалось. Но оба — и Срывков, и Борис — не испытывали ни жалости, ни желания помочь ему.
До кустов они доползли благополучно. Дальше им предстояло, маскируясь кустами, пробежать большой кусок до оврага, который шел в обход Куммерсдорфа слева. Этой дорогой несколько часов назад дезертировали из-под Лауцена высокий немец и его приятель.
Федя и Борис условились: делать короткие пробежки между кустами и подольше осматриваться.
После двадцати минут такого бега они оказались у широкого и довольно глубокого оврага. Кубарем скатились на самое дно. Конечно, в том, что они шли внизу, был немалый риск. Если бы их увидели сверху, то ничего не стоило бы забросать их гранатами. Зато и обнаружить было труднее.
Срывков и Борис двигались гуськом, держа перед собой автоматы. Немца они пустили вперед — на всякий случай: овраг сильно петлял, за каждым новым поворотом их подстерегала неизвестность.
Время от времени Срывков вскарабкивался по склону и, высунув голову, осматривал местность. Один раз поднялся и Борис… Расстояние до Куммерсдорфа заметно сократилось. Сквозь деревья проглядывали дома, сараи, какие-то сооружения. Резко выделялась водонапорная башня. Где-то справа постреливали из пулеметов. Иногда в тишину вгрызался нутряной звук немецкого шестиствольного миномета. Какие-то очаги сопротивления? Но пленный по-прежнему утверждал, что в Куммерсдорфе — немцы и русских там нет. Странно и непонятно.
