Вышел на крыльцо. — Народ столпился: — Ну, что скажешь?
— Братья, начал Шамиль, у гяуров есть поговорка: го-ос народа — голос Божий. Есть, видно, и у гяуров кое-что правдивое в мыслях. Поищем же правды у гяуров. Посылаю Арслан-бея.
— Хорошо, хорошо, закричал народ. И не догадался даже потребовать определительных слов, куда и зачем едет Арслан-бей.
А баран продолжал блеять по-козлиному.
— Братья, сказал Шамиль, этот проклятый слуга шайтана сделал свое дело. Стащите его с кровли, зарежьте. И мясо бросьте собакам, сами не ешьте: он слуга шайтана, он проклятый.
— Так, так, говорил народ. Он слуга шайтана.
— Вот и подготовлено, чтобы дело опять повернулось, как надобно Шамилю, подумал Арслан-бей. Баран — слуга шайтана; шайтан — обманщик; шайтан приятельствует гяурам, старается вредить правоверным. Дня через два для народа будет явное дело: баран понапрасну смущал правоверных, надобно смеяться над шайтаном: не удалось проклятому шайтану обмануть народ. И каждый будет говорить, что он с самого начала понимал это; только дивился глупости других: чего пугаются? Как не понимать, что это шай-танова проделка, — он с самого начала понимал это, будет говорить каждый.
А между тем тащили с кровли барана. Иди, иди, шайтанов сын, — покрикивал на него народ. Бедный баран упирался и продолжал во весь дух блеять по-козлиному. Но стащили-таки его и зарезали. И прекратилось его козло-гласование.
Я. Гордин ЧЕРНЫШЕВСКИЙ — ЖЕРТВА ШАМИЛЯ
К названию очерка, конечно же, нельзя относиться вполне всерьез, но, как мы увидим, оно восходит к тексту самого Николая Гавриловича.
Кавказ, Кавказская война иногда возникает в русской культуре в совершенно неожиданном обличии. Так было в этом случае.
Разумеется, Чернышевский, как человек чрезвычайно чуткий к политической реальности, внимательно следил за событиями на Кавказе, насколько это позволяла доступная тогда в России информация. Во всяком случае он имел достаточно верное представление о том, что на Кавказе происходит.
В 1854 году в «Современнике», № 7, в разделе «Иностранные известия», Николай Гаврилович, в частности, рецензирует книгу немецкого путешественника барона Гакстгау-зена «Закавказье»: «…Единственная замечательная книга о странах, где теперь театр войны «Закавказье, очерки народов и племен между Черным и Каспийским морями»».
Ясно, что речь в книге не только о Закавказье, но прежде всего именно о Кавказе, который лежит «между Черным и Каспийским морями».
