– До скорого, – сказала Фиби, когда свекор уже сидел в карете, и послала ему воздушный поцелуй.
В сердце Гриффина не было больше пустых уголков. А если бы таковые и оставались, то улыбка отъезжающего отца наверняка бы их заполнила. Отныне Гриффин имел семью. Очень часто по вечерам, взявшись за руки, они с Фиби спускались к воде, забирались в лодку и выгребали на середину озера. И там они сначала купались в лунном свете, а после, обнаженные, устраивались на дне лодки.
Сегодня был как раз такой вечер.
Гриффин лежал на спине, наслаждаясь музыкой тихо плещущейся воды, Фиби сидела рядом с ним, и он предвкушал момент, когда вместе со своей пиратской королевой вознесется на вершину блаженства.
Хотя, возможно, придется ее об этом попросить.
И он сделает это, как только вдоволь наиграется ее роскошными грудями, а затем спустится вниз по округлому животику и…
Округлый животик…
– Фиби, ты ничего не хочешь мне сообщить?
Она взглянула на него и перекинула волосы через плечо, отчего ее груди заколыхались в его ладонях.
– Сэр Гриффин, надеюсь, вы заметили, что я всегда выбираю наиболее подходящий момент для того или иного важного заявления?
– Да, заметил.
– Сейчас у меня нет времени на разговоры.
Рука Гриффина скользнула вниз, к самому жаркому и влажному месту во всей этой лодке. Фиби ахнула и склонилась к нему, чтобы поцеловать.
Он впился в ее губы, без слов передавая то, что скопилось у него в сердце.
Затем, распрямившись, она позволила сильным рукам Гриффина направлять ее и, усевшись на него, издала негромкий вскрик, унесшийся поверх спокойной воды в темноту.
– Ты для меня весь мир, – проговорил он, толчками входя в нее, пребывая на грани потери контроля над собой.
Фиби улыбнулась, глядя на него сверху вниз, подобная Афродите, вышедшей из пены, являя собой воплощение эротических грез любого мальчишки и будучи при этом его женой.
– Я люблю тебя, – выдохнула Фиби, и он толкнул бедрами вверх под тем углом, который был для нее предпочтительнее. – Ты знаешь, Гриффин…
– Что? – На самом деле он не слушал, сосредоточившись на том, чтобы доставить ей наивысшее наслаждение.
– У нас будет ребенок, – вымолвила она.
– Ты выбрала момент для своего заявления? Именно сейчас?
Ее пальцы стиснули его плечи, и Гриффин увидел, как глаза Фиби наполняются блаженством. Он уже не мог сдерживать себя, но это было неважно, потому что они вместе достигли кульминации, после чего рухнули во всеобъемлющее безмолвие.
А потом Гриффин вынес жену на руках из лодки – причем его раненая нога была сильнее, чем когда-либо – и, опустив ее на траву, прошептал:
