– Так вот, – продолжил Гриффин, – истица подтверждает, что зачатие произошло восемнадцатого августа, и Хаббл задает следующий вопрос: «И что вы делали в этот момент?»
Фиби засмеялась, и даже виконт не удержался от улыбки.
– Весь зал так грохнул хохотом, – сказал Гриффин. – Я тоже посмеялся, ну а Хаббл потом возмущался в комнате для совещаний по поводу недостаточного уважения к суду.
– Он прав, у вас там действительно недостаточно серьезная атмосфера, – заметила Фиби, откладывая вилку. Если она не будет ограничивать себя в еде, то скоро станет толстой, как бочка. – Расскажи отцу, что произошло на прошлой неделе с доктором.
Отношения между Гриффином и его отцом становились все более дружескими, хотя они, конечно же, никогда не говорили об этом вслух. Они слишком привыкли относиться друг к другу с некоторой враждебностью, но, на взгляд Фиби, у них было куда больше сходства, чем различий.
– Доктору Инквелу очень нравится делать вскрытия, – пояснил Гриффин и взмахнул ножом, как бы иллюстрируя технику упомянутого медика. – И некая миссис Кросби обвинила его в том, что он вспорол брюхо ее мужу, пока тот был еще жив. Хотя факт смерти этого человека засвидетельствовали два врача.
– Несчастная женщина, – проговорил виконт, снимая спиралью кожуру с яблока.
– И только Хабблу хватило ума возбудить дело по этому случаю. И вот он начал допрашивать мистера Инквела: «Вы проверили пульс перед тем, как делать вскрытие?» Доктор отвечает: «Нет». «А дыхание?» Доктор опять говорит: «Нет».
– А разве он не обязан был провести подобную проверку? – поинтересовался виконт.
– Затем Хаббл спрашивает, возможно ли такое, что пациент был еще жив, – не ответив, продолжил Гриффин. – И доктор Инквел говорит, что нет, ибо мозги покойного уже находились в банке со спиртом, стоящей у него на столе.
Губы свекра медленно растянулись в улыбке – в такой же, какую Фиби ежедневно и помногу раз видела на лице собственного мужа.
– И тогда Хаббл, не задумавшись даже на секунду, вопрошает: «И все равно, разве пациент не мог еще быть живым?»
– Вот этот момент мне нравится больше всего, – вставила Фиби.
– А доктор Инквел отвечает: «У меня возникает подозрение, что мистер Кросби жив и поныне и занимается юриспруденцией».
Своим смехом они вспугнули дремлющего воробья. Сорвавшись с насиженного места, тот сделал круг над двором и устроился поодаль на ветке старого дуба.
Сегодня они сели ужинать пораньше, так как виконт собирался отправиться домой, чтобы посвятить завтрашний день подготовке важного законопроекта, который намеревался представить в палате лордов.
