Мы явились в тот час, когда начали приходить посетители, чтобы выпить утренний кофе. Хозяйка поспешно увела нас в свое довольно неопрятное святилище в глубине дома.
— Мисс… э… Мерион? — спросил Кроум.
Мисс Мерион заблеяла высоким плаксивым голосом расстроенной дамы:
— Да, это я. Какая печальная история! Ужасно печальная! Я даже представить себе не могу, как она отразится на нашем кафе!
Мисс Мерион была тощая женщина лет сорока, с жидкими волосами оранжевого цвета (право же, она сама удивительно была похожа на рыжую кошку!). Она нервно перебирала пальцами многочисленные рюши и оборки своего служебного платья.
— К вам народ ломиться будет, — подбодрил ее инспектор Кэлси, — вот увидите. Поспевайте только подавать!
— Отвратительное преступление! — сказала мисс Мерион. — Просто отвратительное! Начинаешь отчаиваться в человеческой натуре.
Тем не менее глаза ее алчно заблестели.
— Что вы можете сказать нам о покойной, мисс Мерион?
— Ничего! — решительно заявила мисс Мерион. — Ровно ничего.
— Давно она к вам поступила?
— Прошлым летом.
— Вы были довольны ею?
— Она была хорошая официантка — быстрая и услужливая.
— Миловидная? — спросил Пуаро.
Мисс Мерион подарила его тем же взглядом, что и Кроум: «Ох уж эти иностранцы!»
— Она была милая, опрятная девушка, — холодно ответила хозяйка кафе.
— В котором часу она ушла вчера со службы? — спросил Кроум.
— В восемь. Мы закрываемся в восемь. В нашем кафе не подают ни обедов, ни ужинов. На них нет спроса. Яичница и чай — вот и все, что мы предлагаем. Клиенты приходят часов до семи, иногда немного позже, но после половины седьмого у нас уже пустовато.
— Не говорила ли вам девушка, как она собирается провести вечер?
— Конечно нет! — возмутилась мисс Мерион. — Не такие у нас с ней были отношения!
— За ней никто не заходил? Или, может быть, спрашивал о ней?
— Нет.
— Она казалась вчера такой же, как всегда? Не была ли она возбуждена или подавлена?
— Право, не могу сказать, — ответила мисс Мерион тоном человека, которому это глубоко безразлично.
— Сколько у вас официанток?
— Обычно две, а с двадцатого июля до конца августа — еще две.
— Но мисс Элизабет Барнард не была сезонной служащей?
— Мисс Барнард была постоянной.
— Что вы можете сказать о второй постоянной официантке?
— Мисс Хигли? Очень милая молодая особа.
— Она дружила с мисс Барнард?
— Право, не знаю.
— Мы хотели бы поговорить с ней.
— Сейчас?
— Если можно.
— Я пришлю ее сюда, но прошу вас не задерживать ее долго. Сейчас время, когда все пьют утренний кофе.
