— Вы поступили очень благородно! — торжественно заявил Пуаро. — Не будете ли вы так любезны и не повторите ли свой рассказ?
— Охотно. Я возвращался домой со службы и ровно в пять тридцать…
— Извините, почему вы так точно знали время?
Мистер Партридж был явно недоволен тем, что его перебили.
— Часы на колокольне пробили половину. Я посмотрел на свои часы и увидел, что они на минуту отстали. Как раз в это время я и вошел в лавку.
— Вы часто заходили туда раньше?
— Довольно часто. Я проходил мимо, возвращаясь домой. Раза два в неделю я имею обыкновение покупать две унции слабого табака.
— Вы были знакомы с миссис Ашер? Знали какие-нибудь обстоятельства ее личной жизни?
— Ровно никаких. Я никогда не говорил с ней ни о чем, кроме покупок, не считая случайных замечаний о погоде.
— Известно ли вам, что у нее муж пьяница, который постоянно угрожал лишить ее жизни?
— Нет, мне о ней ничего не известно.
— Все-таки вы хорошо знали ее в лицо. Не поразило ли вас вчера что-нибудь необычное в ее внешности? Не казалась ли она озабоченной или встревоженной?
Мистер Партридж задумался.
— Насколько я могу судить, она была точно такой же, как всегда.
Пуаро встал.
— Благодарю вас, мистер Партридж, за то, что вы ответили на мои вопросы. Кстати, нет ли у вас справочника «Эй, Би, Си»? Я хотел бы посмотреть, когда идет ближайший поезд на Лондон.
— Он на полке, за вашей спиной, — ответил мистер Партридж.
Кроме «Эй, Би, Си», на полке оказался справочник Брэдшоу, биржевой ежегодник и местный справочник.
Пуаро взял «Эй, Би, Си», сделал вид, что ищет нужный поезд, поблагодарил мистера Партриджа и откланялся.
Наш следующий визит был к мистеру Альберту Ридделу, который оказался человеком совсем иного склада. Он был железнодорожным рабочим. Наш разговор шел под аккомпанемент звона посуды, которую мыла явно раздраженная супруга мистера Риддела, и рычания пса мистера Риддела. Сам же мистер Риддел разговаривал с нескрываемой враждебностью.
Это был неуклюжий великан с широким лицом и маленькими подозрительными глазками. Когда мы пришли, он угощался пирогом с мясом, запивая его необыкновенно крепким чаем. С чашкой в руке, мистер Риддел сердито уставился на нас.
— Я сказал все, что знал, — прорычал он. — Чего вам от меня надо? Все выложил этой поганой полиции, а теперь начинай сначала, болтай с какими-то погаными иностранцами.
Пуаро метнул на меня лукавый взгляд и сказал:
— Говоря по правде, я вам сочувствую, но что поделаешь? Все-таки речь идет об убийстве! Тут приходится быть очень и очень точным.
